- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
Название: Дачный сезон или История о том, как Гретхен в первый раз встретила Тэдди
Автор: Anasa
Фандом: Побег
Пейринг: Ти-Бэг/Гретхен
Саммари: моя альтернативная история: а что если там, в отеле, это была не первая их встреча…)) Вдохновилась коллажами от welwa, буквально смотрела и творила, и идеей Marit’ы о Тэодоре-дачнике))
Предупреждение: мой первый Тэдди-гет.
Пока писала, раз сто прослушала эту песню.
*
Опять безжалостные руки
Меня во мраке оплели.
Опять на счастье и на муки
Меня мгновенья обрекли.
Бери меня! Я твой по праву!
Пусть снова торжествует ложь!
Свою не радостную славу
Еще одним венком умножь!
Я - пленник (горем побежденный!)
Твоих колен и алчных уст.
Но в стоне сладостно-влюбленном
Расслышь костей дробимых хруст!
С тобой, как цепью, спаян вместе.
Полузакрыв истомный взор,
Я не забыл о тайной мести
За твой восторг, за мой позор!
А! зверь неутомимо-гибкий!
Быть может, я тебя люблю!
Но все движенья, все улыбки
Твои - я жадно уловлю.
Дрожа, прислушаюсь к стенанью.
Запечатлею звуки слов,
И с ними, как с богатой данью,
Вернусь к свободе из оков.
Потом - моим стихам покорным,
С весельем, передам твой лик,
Чтоб долго призраком упорным
Стоял пред миром твой двойник!
(Брюсов)[/b]
*
читать дальше
Около двух часов дня мужчина проснулся от тяжелого черно-белого кошмара, когда хочется кричать, но ты не можешь произнести ни звука. Он приложил руку к своему покрасневшему лбу, с трудом открыл глаза. Комната ходила ходуном. Протёкший от дождя потолок с жёлтыми разводами нагонял тошноту. Свесив ноги на пол, человек нехотя обернулся. В кровати на животе лежало липкое, голое тело женщины – ничего выдающегося. Мужчина поморщившись, брезгливо сдвинул брови и скривил уголки рта. На лбу выступили продольные морщинки.
Он слез с кушетки. Подошёл к странному пластмассовому термометру в форме синей рыбы, который показывал 38 градусов по Цельсию. Голова жутко трещала от выпитого вчерашнего, бурной ночи и дневного сна.
Добравшись до холодильника, он достал холодную бутылочку тёмного пива. Стекло сразу обдалось испариной - приятной влагой для пылающей руки.
Найдя на вешалке чью-то мужскую тёмно-синюю кепку с перекрещивающимися буквами «N» и «Y», надел её на себя и вышел на веранду чужого дачного домика. Как он попал сюда, он не помнил, где познакомился со спящей «красавицей» тоже.
Огромная цветущая яблоня закрывала почти весь сад и веранду. Из дома было видно только дорогу и небольшой кусок соседней дачи.
Осмотревшись, мужчина заметил просторный белый веревочный гамак. Плюхнувшись в него и широко расставив ноги, он закачался, потягивая горький напиток, увлажняющий пересохшие губы. Тень от кепки так удачно падала ему на глаза, солнце не казалось слишком ярким и нелепо-большим.
На дороге стояла серая легковушка «Тойота Карина ЕД», грязная до безобразия. К ней с жёлтым ведром подошла девушка лет двенадцати - тринадцати в коротеньких шортиках, в маячке, завёрнутой в узел до талии, в рыжей спортивной бейсболке.
Вода расплескивалась из небольшой ёмкости и проливалась ей на ноги, стекала в сланцы, от этого был слышен её каждый хлюпающий шаг. Взяв губку, она принялась за помойку грязного железного коня. Изгибаясь всем телом, тоненькой ручкой она бережно проникала в каждую щель японца. Ожесточено, шоркала по не отмывающимся останкам насекомых - летающих гадов, которые, обычно, так и норовят убиться об машину.
От нещадной жары и от выпитого пива, голова у мужчины начала немного кружиться. Уже в разморившей его полудрёме он всё же внимательно следил за каждым энергичным движением молодой леди:
Как она мыла капот и багажник, неприлично наклоняясь, выпячивая свой худенький зад. Как она касалась маленькой девичьей грудью обжигающего из-за солнечных лучей металла, то и дело, отпрыгивая от машины, как ошпаренная, когда протирала крышу.
Пот стекал с её чёрной чёлки по лицу, вниз, в вырез на груди. Несколько раз она прикладывала губку к своей шее и выжимала из неё воду, от чего влага вожделенными потоками лилась по её молоденькому, упругому телу. Одежда насквозь промокла. Стали видны очертания её оранжевых трусиков, так подходящих к её кепке.
«Какая прелесть», - мужчина тяжело дышал, пиво уже не могло остудить его пыл. Гамак раскачивался всё быстрее и быстрее.
Девочка принесла шланг и принялась поливать машину ледяными брызгами. Чёрная резиновая, шипящая змея извивалась в её руках, напор был слишком большой, но хрупкая девчушка с сильными руками могла его удержать.
У мужчины кончилась бутылка, хотелось сходить ещё за одной, но он не мог оторваться от этого водного представления.
После освежающего душа, девушка взяла белую тряпку и вновь стала извиваться вокруг автомобиля, насухо протирая каждый миллиметр. Закончив, она отошла на несколько шагов, осматривая плоды своей работы. Вдруг в отражение на поверхности Карины она увидела качающийся гамак на соседнем участке. Обернувшись, она посмотрела своими большими васильковыми глазами на мужчину с бородкой. Сама не понимая зачем, помахала ему рукой. Мужчина был тронут и удивлён, он успел только поднять руку к верху и улыбнуться самой неприкрыто-похабной улыбкой. Но девушку это ничуть не смутило, надув полные губки она тоже улыбнулась и подмигнула незнакомцу. Мужчина поднял большой палец, показывая, что доволен её усердием. Тут, откуда-то из домика, раздался хриплый, прокуренный голос его вчерашней спутницы:
- Семён, где пиво? – мужчина не сразу понял, что обращаются именно к нему, чужое имя ещё резало слух.
«Зачем я выбрал это деревенское имя?» - с сожалением подумал Тэодор, качая головой.
Околдованная фривольными манерами и изяществом жестов странного соседа, девочка пристально рассматривала синими глазами названного Семёна, прислонившись к забору своей дачи. Неожиданно, к ней подбежала девочка помладше, тоже тёмненькая, с прямым длинным конским хвостом. Девчушка, запинаясь, залепетала без остановки несвязные слова. Её смутил пронзительный и, как ей показалось, высматривающий взгляд незнакомого дяди:
- Гретхен! Мама просила, мама тебя зовёт! Она меня послала за тобой, чтобы ты…
- Побежали, Рита, - схватив малышку за руку, старшая сестра потащила её на участок.
Мужчина прошёлся рукой по своей бородке, вытирая пот. Сказал себе под нос мурлыкающим голосом:
- Думаю, мне будет, чем заняться этим летом!
И спрыгнув с гамака, скрылся в темноте дачного домика.
*
- Мистер… - неловко произнесла Гретхен.
- Зови меня просто, Семён, - сказал мужчина располагающим к себе тоном, хотя его каждый раз передёргивало от этого ужасного имени.
«Семён» и Гретхен подружились. Она часто стала проводить с ним время, её так не интересовали ровесники, как этот таинственный взрослый сосед.
Однажды мужчина пригласил Гретхен на теперь уже свою веранду. Он два месяца жил с вечно пьяной шваброй и мог позволить себе считать этот участок своим.
- Красавица Гретхен, какие у тебя чарующие глазки, - ласково проговорил он, убирая большим и средним пальцами невидимую слюну в уголках рта.
Гретхен, смущенно, опустила глаза, хлопая закрученными кверху ресницами.
«Семён» открыл бутылку пива, пена полилась из неё фонтаном, он чертыхнулся. Грета быстро схватила его руку с горячей бутылкой и жадно слизала горькие коричневые пузырьки со стекла и его пальцев, потом прошлась языком по своим клубничного цвета губам. «Сёма» лукаво улыбаясь, протянул ей пиво. Она сделала один глоток, от непривычного терпкого вкуса вся сморщилась, но бутылку не отдала, сделала ещё несколько глотков. Скромность и зажатость мигом испарились. Мужчина выхватил пиво.
Кончиком языка он провёл по горлышку бутылки, наслаждаясь клубничным ароматом девушки. Ехидно уставившись на девчонку, сделал самый желанный в его жизни глоток пива.
Затем, поставив допитую бутыль на пол, он притянул к себе Гретхен. Целовал её долго и нежно. Вдруг она отшатнулась, алкоголь ударил ей в голову, синие глаза быстро забегали. Она ринулась к высокому забору. Мужчина на секунду испугался, что она всё расскажет матери, и его распнут без суда и следствия. Сбежал с крыльца и сделал ещё два шага по направлению к ней, но увидев, что девчонка стоит на месте, тоже остановился.
Она была уже у самой калитки. Держалась обеими руками за колышки, чтобы не упасть, ноги не слушались, хотели бежать обратно, но рассудок твердил: «Надо домой!».
«Что я делаю? Что я делаю? Что я делаю?» - закружилось в её голове.
Резко развернувшись, со всех ног она понеслась навстречу «своему Семёну». Запрыгнув на него, обвила худыми ногами его бёдра. Он обхватил её руками и втащил в дом. С силой прижал её к стене, так что у девчонки затрещали все кости и в голове залетали звездочки. Он снова поцеловал её, только уже грубо, так как он хотел. Она не сопротивлялась, ей это было даже приятно. Нижняя губа девчонки заболела, и она тихонько взвизгнула, как ему показалось, на самом деле это был чуть слышный стон. Он поднял её маленькую желтенькую юбочку, снял стринги, одетые, явно по случаю.
Резкие вертикальные движения одурманивали её мысли. Кожа на спине содралась в кровь от оббитой деревом неровной стены. Но боли она не чувствовала, только удовольствие. Семён тяжело дышал куда-то ей в плечо, обдавая его горячим паром, от чего глаза Гретхен сладко закрывались. Идиллию портил, висевший напротив лица Гретхен, прыгающий портрет старой белобрысой вешалки, хозяйки дачи.
Кончая, мужчина выдавил, еле уловимое:
- Сьюзи… - и застонал.
Гретхен округлила глаза, слёзы заблестели на щеках.
- Кто такая Сьюзи? - через силу выдавила она.
- Женщина, которую я люблю! – сказал Лжесемён, удивленно уставившись на Гретхен, - что ты ещё тут делаешь? А ну пошла отсюда!
Гретхен вздрогнула от голоса мужчины, поправившись, она пулей вылетела проч.
Через несколько дней Тэодор куда-то пропал, прихватив всё мало-мальски ценное из дома старой мымры, напротив дачи Греты.
Гретхен, повиснув на своём заборе, с интересом наблюдала за рысканьем полицейских ищеек по садоводству. Сама ни слова не проронила о Семёне или о несемёне. Да её и не спрашивал никто, что с этой девчонки взять, думали копы.
*
Когда Гретхен исполнилось восемнадцать, не смотря на все протесты матери и сестры, она пошла служить в Армию Соединенных Штатов Америки, дождаться не могла этого дня. Но вскоре её, разочарованную в правительстве родной страны, завербовали в Компанию, возглавляемую генералом Кранцем. Попав на службу в это секретное подразделение, ей предложили взять новое имя, псевдоним, она выбрала «Сьюзен», сама не понимая почему. С её неординарным мышлением, дедукцией и повадками настоящего лидера, она сразу приглянулась Джонатану, вскоре она стала его правой рукой и любовницей.
Мать, Камила Морган, качала головой, не понимая странных увлечений дочери – служить в горячих точках, где ведутся самые опасные военные действия. Она проливала слёзы ночи напролёт, переживая за любимую дочь, которой, казалось, было наплевать на себя и на близких ей людей. И, в конце концов, эта необъяснимая любовь к «старому и страшному» по словам матери, генералу Кранцу совсем испортила их отношения. Камила могла только успокаивать себя мыслями: «Может, это всего лишь средство для достижения карьерного роста в Компании, чтобы самой выбирать самые опасные задания, получая как можно больше боли и шрамов». Но от этих мыслей тоже не становилось легче. Из-за частых скандалов в семье, Гретхен переехала в квартиру, купленную на деньги Компании.
В один прекрасны день, сидя на своей просторной кухне, она в одном беленьком маленьком атласном халатике, попивала утренний чёрный кофе из кремовой чашки, ненароком, листая свежую пахучую газету «Нью-Йорк Таймс». Вдруг её взгляд упал на статью о «Восьмёрку Фокс Ривер», точнее на чёрно-белое фото. Среди всех этих лиц беглых зэков она узнала его, её первого мужчину.
В заде неё прошоркал деревянными подошвами своих сабо Кранц, она очнулась от воспоминаний о том жарком и знойном лете.
- Я, кажется, знаю, как достать Уистлера из Соны! – обратилась она к генералу.
- Моя девочка, Сьюзен! – вальяжно произнёс он, запахивая своё кимоно. Наклонился и поцеловал её в лоб. На этот раз поцелуй показался ей омерзительным, но она не показала вида. Улыбаясь улыбкой лучшей домохозяйки в городе, она дошла до ванны, где её стошнило.
Раскопав весь материал о беглецах, она разработала сложный и хитроумный план, включающий заключение Тэодора Бэгвелла в Сону… Да, теперь она знала его настоящее имя.
Всеми мыслимыми и немыслимыми способами она разыскала свою тёску…его Сьюзи Кью… Наконец, разобравшись в его пристрастии к проституткам в чёрных париках, подстриглась под его благоверную.
И вот этот день настал, после стольких приготовлений, неудавшихся планов, ненужных жертв и потерь. После стольких лет, притаившись, она ждала его в отеле.
Дверь спешно открылась, недолго думая, она свалила его с ног обученным приемом элитарного воина. Он не успел даже взглянуть на неё, как она его вырубила. Посадила на стул, связала по рукам и ногам.
Туман рассеялся через час. Его голова лежала на плече, так что первым делом он увидел свои обтянутые белыми верёвками руки, они были накрепко связаны каким-то специальным узлом, ему в век бы его не развязать. С паникой в глазах он, поднял голову и увидел перед собой, сидящую на нем сверху красивую женщину с черными, гладко уложенными волосами, подстриженными под каре. Так как он любил. Глаза её большие и синие сияли. Грустно улыбаясь, она обеими руками гладила его по лицу, покрытому морщинками. Пальцами провела по его усам, таким непривычным для неё.
- Как ты постарел, Семён! Сколько лет прошло!
Ти-Бэг никак не мог сообразить сон это или уже нет, недоверчиво глядя на красавицу, спросил:
- Кто ты такая, мать твою?
Гретхен, слегка обидевшись, надула свои всё ещё пухлые губки:
«Значит, совсем не помнит, хорошо! Я это предвидела».
- Оглохла? Что тебе надо от меня? – раздражаясь, с каждой секундой всё больше и больше вскрикнул Тэд, всё ещё думая, что превосходство на его стороне.
- Я Сьюзен, Тэодор.
Женское имя камнем упало куда-то в живот Тэдди, он будто подавился им. К горлу подступило нехорошее предчувствие. Неожиданно прозвучали страшные слова:
- Я убила её Тэдди, - глаза Гретхен нездорово горели.
Тэодор, с трудом соображая, сощурился, ещё не отойдя от удара и не понимая значение её слов.
- Сьюзи Кью, я убила её. Её больше нет, - улыбнулась Гретхен, оскалив белоснежные зубы. Тэд увидел в её руке небольшой раскладной нож и надпись на нём «Army USA».
- Что? Ты врёшь! Ты просто ненормальная…
- Ненормальная?.. – сдвинув брови, злобно произнесла она, - А чего же ты ещё хотел от меня после того, что ты со мной сделал, что я пойду в медицинский университет и стану доктором? Буду помогать старушкам и детишкам? Нет, такая жизнь не по мне! Ты приучил меня к боли и к наслаждению ею.
Тэодор, искренне не понимал, о чём говорит Гретхен, но впечатленный её напористым тоном, наблюдал за тем, как она, размахивая руками, выписывала в воздухе узоры сверкающим лезвием, в порыве каких-то своих страстей и переживаний.
- Я сделала это ради нас, ради тебя. Тогда на даче, эта женщина разбила моё сердце, но я бы никогда не допустила, чтобы она разбила и твоё. Как она могла с тобой так поступить? Я ждала тебя двадцать лет, двадцать, - вскрикнула она, поднося плашмя холодный нож к своему пылающему лбу, чтобы хоть немного остыть. От резкого жеста, несколько пуговиц на её рубашке сами расстегнулись, не обратив на это внимание, она продолжала, - А она не могла и трёх лет подождать? Схлестнулась с этим Оуэном Кровеки, за что и получила пулю в лоб… Не волнуйся, её смерть была лёгкой и безболезненной, я уж знаю в этом толк. Дети живы, в порядке. Думаю, Оуэн о них позаботиться.
Тэд ничего не ответил, только улыбнулся такой старой доброй улыбкой. Гретхен не ожидала от него такого, его улыбка её обезоружила, уже в который раз…
- Грета, девочка моя, ты стала просто красавицей.
Гретхен залилась румянцем и опустила глаза, как тогда двадцать лет назад. Повисла на его шее и стала целовать его лицо сотни тысяч раз.
- Ты вспомнил! Всё это было ради тебя, только ради тебя. Я твоя, только твоя. И всегда была…
Немного отодвинувшись, она медленно расстегнула длинными пальцами оставшиеся пуговицы на рубашке и прильнула к Тэддиным губам, расстегивая ширинку на его брюках.
Будто не было этих лет разлуки. Как тогда Тэдди жадно кусал её губы, вводя её в экстаз.
Нанося, поочередно, то ему, то себе неглубокие порезы, она получала истинное наслаждение, которого никогда бы не дождалась от Кранца.
Теодор, как и тогда, на последнем выдохе выдавил имя «Сьюзи», но Гретхен, кончив вместе с ним, теперь не переживала по этому поводу, ведь она точно знала, что это было её имя.
*
Она проверила и перепроверила всё и всех. Но не учла одно, что Оуэн не просто продавец вяленого мяса, но и бывший, скрывающийся агент той же Компании. Который был обучен на много раньше Гретхен и был тоже совершенным оружием.
Без лишних звуков он прокрался в номер и выпустил всю обойму в любовников. Потом поставил новый магазин и снова разрядил пистолет с глушителем.
Пар из ствола поднимался лёгким сигаретным дымом. Пол тоже умел убивать безболезненно…
Автор: Anasa
Фандом: Побег
Пейринг: Ти-Бэг/Гретхен
Саммари: моя альтернативная история: а что если там, в отеле, это была не первая их встреча…)) Вдохновилась коллажами от welwa, буквально смотрела и творила, и идеей Marit’ы о Тэодоре-дачнике))
Предупреждение: мой первый Тэдди-гет.
Пока писала, раз сто прослушала эту песню.
*
Опять безжалостные руки
Меня во мраке оплели.
Опять на счастье и на муки
Меня мгновенья обрекли.
Бери меня! Я твой по праву!
Пусть снова торжествует ложь!
Свою не радостную славу
Еще одним венком умножь!
Я - пленник (горем побежденный!)
Твоих колен и алчных уст.
Но в стоне сладостно-влюбленном
Расслышь костей дробимых хруст!
С тобой, как цепью, спаян вместе.
Полузакрыв истомный взор,
Я не забыл о тайной мести
За твой восторг, за мой позор!
А! зверь неутомимо-гибкий!
Быть может, я тебя люблю!
Но все движенья, все улыбки
Твои - я жадно уловлю.
Дрожа, прислушаюсь к стенанью.
Запечатлею звуки слов,
И с ними, как с богатой данью,
Вернусь к свободе из оков.
Потом - моим стихам покорным,
С весельем, передам твой лик,
Чтоб долго призраком упорным
Стоял пред миром твой двойник!
(Брюсов)[/b]
*
читать дальше
Около двух часов дня мужчина проснулся от тяжелого черно-белого кошмара, когда хочется кричать, но ты не можешь произнести ни звука. Он приложил руку к своему покрасневшему лбу, с трудом открыл глаза. Комната ходила ходуном. Протёкший от дождя потолок с жёлтыми разводами нагонял тошноту. Свесив ноги на пол, человек нехотя обернулся. В кровати на животе лежало липкое, голое тело женщины – ничего выдающегося. Мужчина поморщившись, брезгливо сдвинул брови и скривил уголки рта. На лбу выступили продольные морщинки.
Он слез с кушетки. Подошёл к странному пластмассовому термометру в форме синей рыбы, который показывал 38 градусов по Цельсию. Голова жутко трещала от выпитого вчерашнего, бурной ночи и дневного сна.
Добравшись до холодильника, он достал холодную бутылочку тёмного пива. Стекло сразу обдалось испариной - приятной влагой для пылающей руки.
Найдя на вешалке чью-то мужскую тёмно-синюю кепку с перекрещивающимися буквами «N» и «Y», надел её на себя и вышел на веранду чужого дачного домика. Как он попал сюда, он не помнил, где познакомился со спящей «красавицей» тоже.
Огромная цветущая яблоня закрывала почти весь сад и веранду. Из дома было видно только дорогу и небольшой кусок соседней дачи.
Осмотревшись, мужчина заметил просторный белый веревочный гамак. Плюхнувшись в него и широко расставив ноги, он закачался, потягивая горький напиток, увлажняющий пересохшие губы. Тень от кепки так удачно падала ему на глаза, солнце не казалось слишком ярким и нелепо-большим.
На дороге стояла серая легковушка «Тойота Карина ЕД», грязная до безобразия. К ней с жёлтым ведром подошла девушка лет двенадцати - тринадцати в коротеньких шортиках, в маячке, завёрнутой в узел до талии, в рыжей спортивной бейсболке.
Вода расплескивалась из небольшой ёмкости и проливалась ей на ноги, стекала в сланцы, от этого был слышен её каждый хлюпающий шаг. Взяв губку, она принялась за помойку грязного железного коня. Изгибаясь всем телом, тоненькой ручкой она бережно проникала в каждую щель японца. Ожесточено, шоркала по не отмывающимся останкам насекомых - летающих гадов, которые, обычно, так и норовят убиться об машину.
От нещадной жары и от выпитого пива, голова у мужчины начала немного кружиться. Уже в разморившей его полудрёме он всё же внимательно следил за каждым энергичным движением молодой леди:
Как она мыла капот и багажник, неприлично наклоняясь, выпячивая свой худенький зад. Как она касалась маленькой девичьей грудью обжигающего из-за солнечных лучей металла, то и дело, отпрыгивая от машины, как ошпаренная, когда протирала крышу.
Пот стекал с её чёрной чёлки по лицу, вниз, в вырез на груди. Несколько раз она прикладывала губку к своей шее и выжимала из неё воду, от чего влага вожделенными потоками лилась по её молоденькому, упругому телу. Одежда насквозь промокла. Стали видны очертания её оранжевых трусиков, так подходящих к её кепке.
«Какая прелесть», - мужчина тяжело дышал, пиво уже не могло остудить его пыл. Гамак раскачивался всё быстрее и быстрее.
Девочка принесла шланг и принялась поливать машину ледяными брызгами. Чёрная резиновая, шипящая змея извивалась в её руках, напор был слишком большой, но хрупкая девчушка с сильными руками могла его удержать.
У мужчины кончилась бутылка, хотелось сходить ещё за одной, но он не мог оторваться от этого водного представления.
После освежающего душа, девушка взяла белую тряпку и вновь стала извиваться вокруг автомобиля, насухо протирая каждый миллиметр. Закончив, она отошла на несколько шагов, осматривая плоды своей работы. Вдруг в отражение на поверхности Карины она увидела качающийся гамак на соседнем участке. Обернувшись, она посмотрела своими большими васильковыми глазами на мужчину с бородкой. Сама не понимая зачем, помахала ему рукой. Мужчина был тронут и удивлён, он успел только поднять руку к верху и улыбнуться самой неприкрыто-похабной улыбкой. Но девушку это ничуть не смутило, надув полные губки она тоже улыбнулась и подмигнула незнакомцу. Мужчина поднял большой палец, показывая, что доволен её усердием. Тут, откуда-то из домика, раздался хриплый, прокуренный голос его вчерашней спутницы:
- Семён, где пиво? – мужчина не сразу понял, что обращаются именно к нему, чужое имя ещё резало слух.
«Зачем я выбрал это деревенское имя?» - с сожалением подумал Тэодор, качая головой.
Околдованная фривольными манерами и изяществом жестов странного соседа, девочка пристально рассматривала синими глазами названного Семёна, прислонившись к забору своей дачи. Неожиданно, к ней подбежала девочка помладше, тоже тёмненькая, с прямым длинным конским хвостом. Девчушка, запинаясь, залепетала без остановки несвязные слова. Её смутил пронзительный и, как ей показалось, высматривающий взгляд незнакомого дяди:
- Гретхен! Мама просила, мама тебя зовёт! Она меня послала за тобой, чтобы ты…
- Побежали, Рита, - схватив малышку за руку, старшая сестра потащила её на участок.
Мужчина прошёлся рукой по своей бородке, вытирая пот. Сказал себе под нос мурлыкающим голосом:
- Думаю, мне будет, чем заняться этим летом!
И спрыгнув с гамака, скрылся в темноте дачного домика.
*
- Мистер… - неловко произнесла Гретхен.
- Зови меня просто, Семён, - сказал мужчина располагающим к себе тоном, хотя его каждый раз передёргивало от этого ужасного имени.
«Семён» и Гретхен подружились. Она часто стала проводить с ним время, её так не интересовали ровесники, как этот таинственный взрослый сосед.
Однажды мужчина пригласил Гретхен на теперь уже свою веранду. Он два месяца жил с вечно пьяной шваброй и мог позволить себе считать этот участок своим.
- Красавица Гретхен, какие у тебя чарующие глазки, - ласково проговорил он, убирая большим и средним пальцами невидимую слюну в уголках рта.
Гретхен, смущенно, опустила глаза, хлопая закрученными кверху ресницами.
«Семён» открыл бутылку пива, пена полилась из неё фонтаном, он чертыхнулся. Грета быстро схватила его руку с горячей бутылкой и жадно слизала горькие коричневые пузырьки со стекла и его пальцев, потом прошлась языком по своим клубничного цвета губам. «Сёма» лукаво улыбаясь, протянул ей пиво. Она сделала один глоток, от непривычного терпкого вкуса вся сморщилась, но бутылку не отдала, сделала ещё несколько глотков. Скромность и зажатость мигом испарились. Мужчина выхватил пиво.
Кончиком языка он провёл по горлышку бутылки, наслаждаясь клубничным ароматом девушки. Ехидно уставившись на девчонку, сделал самый желанный в его жизни глоток пива.
Затем, поставив допитую бутыль на пол, он притянул к себе Гретхен. Целовал её долго и нежно. Вдруг она отшатнулась, алкоголь ударил ей в голову, синие глаза быстро забегали. Она ринулась к высокому забору. Мужчина на секунду испугался, что она всё расскажет матери, и его распнут без суда и следствия. Сбежал с крыльца и сделал ещё два шага по направлению к ней, но увидев, что девчонка стоит на месте, тоже остановился.
Она была уже у самой калитки. Держалась обеими руками за колышки, чтобы не упасть, ноги не слушались, хотели бежать обратно, но рассудок твердил: «Надо домой!».
«Что я делаю? Что я делаю? Что я делаю?» - закружилось в её голове.
Резко развернувшись, со всех ног она понеслась навстречу «своему Семёну». Запрыгнув на него, обвила худыми ногами его бёдра. Он обхватил её руками и втащил в дом. С силой прижал её к стене, так что у девчонки затрещали все кости и в голове залетали звездочки. Он снова поцеловал её, только уже грубо, так как он хотел. Она не сопротивлялась, ей это было даже приятно. Нижняя губа девчонки заболела, и она тихонько взвизгнула, как ему показалось, на самом деле это был чуть слышный стон. Он поднял её маленькую желтенькую юбочку, снял стринги, одетые, явно по случаю.
Резкие вертикальные движения одурманивали её мысли. Кожа на спине содралась в кровь от оббитой деревом неровной стены. Но боли она не чувствовала, только удовольствие. Семён тяжело дышал куда-то ей в плечо, обдавая его горячим паром, от чего глаза Гретхен сладко закрывались. Идиллию портил, висевший напротив лица Гретхен, прыгающий портрет старой белобрысой вешалки, хозяйки дачи.
Кончая, мужчина выдавил, еле уловимое:
- Сьюзи… - и застонал.
Гретхен округлила глаза, слёзы заблестели на щеках.
- Кто такая Сьюзи? - через силу выдавила она.
- Женщина, которую я люблю! – сказал Лжесемён, удивленно уставившись на Гретхен, - что ты ещё тут делаешь? А ну пошла отсюда!
Гретхен вздрогнула от голоса мужчины, поправившись, она пулей вылетела проч.
Через несколько дней Тэодор куда-то пропал, прихватив всё мало-мальски ценное из дома старой мымры, напротив дачи Греты.
Гретхен, повиснув на своём заборе, с интересом наблюдала за рысканьем полицейских ищеек по садоводству. Сама ни слова не проронила о Семёне или о несемёне. Да её и не спрашивал никто, что с этой девчонки взять, думали копы.
*
Когда Гретхен исполнилось восемнадцать, не смотря на все протесты матери и сестры, она пошла служить в Армию Соединенных Штатов Америки, дождаться не могла этого дня. Но вскоре её, разочарованную в правительстве родной страны, завербовали в Компанию, возглавляемую генералом Кранцем. Попав на службу в это секретное подразделение, ей предложили взять новое имя, псевдоним, она выбрала «Сьюзен», сама не понимая почему. С её неординарным мышлением, дедукцией и повадками настоящего лидера, она сразу приглянулась Джонатану, вскоре она стала его правой рукой и любовницей.
Мать, Камила Морган, качала головой, не понимая странных увлечений дочери – служить в горячих точках, где ведутся самые опасные военные действия. Она проливала слёзы ночи напролёт, переживая за любимую дочь, которой, казалось, было наплевать на себя и на близких ей людей. И, в конце концов, эта необъяснимая любовь к «старому и страшному» по словам матери, генералу Кранцу совсем испортила их отношения. Камила могла только успокаивать себя мыслями: «Может, это всего лишь средство для достижения карьерного роста в Компании, чтобы самой выбирать самые опасные задания, получая как можно больше боли и шрамов». Но от этих мыслей тоже не становилось легче. Из-за частых скандалов в семье, Гретхен переехала в квартиру, купленную на деньги Компании.
В один прекрасны день, сидя на своей просторной кухне, она в одном беленьком маленьком атласном халатике, попивала утренний чёрный кофе из кремовой чашки, ненароком, листая свежую пахучую газету «Нью-Йорк Таймс». Вдруг её взгляд упал на статью о «Восьмёрку Фокс Ривер», точнее на чёрно-белое фото. Среди всех этих лиц беглых зэков она узнала его, её первого мужчину.
В заде неё прошоркал деревянными подошвами своих сабо Кранц, она очнулась от воспоминаний о том жарком и знойном лете.
- Я, кажется, знаю, как достать Уистлера из Соны! – обратилась она к генералу.
- Моя девочка, Сьюзен! – вальяжно произнёс он, запахивая своё кимоно. Наклонился и поцеловал её в лоб. На этот раз поцелуй показался ей омерзительным, но она не показала вида. Улыбаясь улыбкой лучшей домохозяйки в городе, она дошла до ванны, где её стошнило.
Раскопав весь материал о беглецах, она разработала сложный и хитроумный план, включающий заключение Тэодора Бэгвелла в Сону… Да, теперь она знала его настоящее имя.
Всеми мыслимыми и немыслимыми способами она разыскала свою тёску…его Сьюзи Кью… Наконец, разобравшись в его пристрастии к проституткам в чёрных париках, подстриглась под его благоверную.
И вот этот день настал, после стольких приготовлений, неудавшихся планов, ненужных жертв и потерь. После стольких лет, притаившись, она ждала его в отеле.
Дверь спешно открылась, недолго думая, она свалила его с ног обученным приемом элитарного воина. Он не успел даже взглянуть на неё, как она его вырубила. Посадила на стул, связала по рукам и ногам.
Туман рассеялся через час. Его голова лежала на плече, так что первым делом он увидел свои обтянутые белыми верёвками руки, они были накрепко связаны каким-то специальным узлом, ему в век бы его не развязать. С паникой в глазах он, поднял голову и увидел перед собой, сидящую на нем сверху красивую женщину с черными, гладко уложенными волосами, подстриженными под каре. Так как он любил. Глаза её большие и синие сияли. Грустно улыбаясь, она обеими руками гладила его по лицу, покрытому морщинками. Пальцами провела по его усам, таким непривычным для неё.
- Как ты постарел, Семён! Сколько лет прошло!
Ти-Бэг никак не мог сообразить сон это или уже нет, недоверчиво глядя на красавицу, спросил:
- Кто ты такая, мать твою?
Гретхен, слегка обидевшись, надула свои всё ещё пухлые губки:
«Значит, совсем не помнит, хорошо! Я это предвидела».
- Оглохла? Что тебе надо от меня? – раздражаясь, с каждой секундой всё больше и больше вскрикнул Тэд, всё ещё думая, что превосходство на его стороне.
- Я Сьюзен, Тэодор.
Женское имя камнем упало куда-то в живот Тэдди, он будто подавился им. К горлу подступило нехорошее предчувствие. Неожиданно прозвучали страшные слова:
- Я убила её Тэдди, - глаза Гретхен нездорово горели.
Тэодор, с трудом соображая, сощурился, ещё не отойдя от удара и не понимая значение её слов.
- Сьюзи Кью, я убила её. Её больше нет, - улыбнулась Гретхен, оскалив белоснежные зубы. Тэд увидел в её руке небольшой раскладной нож и надпись на нём «Army USA».
- Что? Ты врёшь! Ты просто ненормальная…
- Ненормальная?.. – сдвинув брови, злобно произнесла она, - А чего же ты ещё хотел от меня после того, что ты со мной сделал, что я пойду в медицинский университет и стану доктором? Буду помогать старушкам и детишкам? Нет, такая жизнь не по мне! Ты приучил меня к боли и к наслаждению ею.
Тэодор, искренне не понимал, о чём говорит Гретхен, но впечатленный её напористым тоном, наблюдал за тем, как она, размахивая руками, выписывала в воздухе узоры сверкающим лезвием, в порыве каких-то своих страстей и переживаний.
- Я сделала это ради нас, ради тебя. Тогда на даче, эта женщина разбила моё сердце, но я бы никогда не допустила, чтобы она разбила и твоё. Как она могла с тобой так поступить? Я ждала тебя двадцать лет, двадцать, - вскрикнула она, поднося плашмя холодный нож к своему пылающему лбу, чтобы хоть немного остыть. От резкого жеста, несколько пуговиц на её рубашке сами расстегнулись, не обратив на это внимание, она продолжала, - А она не могла и трёх лет подождать? Схлестнулась с этим Оуэном Кровеки, за что и получила пулю в лоб… Не волнуйся, её смерть была лёгкой и безболезненной, я уж знаю в этом толк. Дети живы, в порядке. Думаю, Оуэн о них позаботиться.
Тэд ничего не ответил, только улыбнулся такой старой доброй улыбкой. Гретхен не ожидала от него такого, его улыбка её обезоружила, уже в который раз…
- Грета, девочка моя, ты стала просто красавицей.
Гретхен залилась румянцем и опустила глаза, как тогда двадцать лет назад. Повисла на его шее и стала целовать его лицо сотни тысяч раз.
- Ты вспомнил! Всё это было ради тебя, только ради тебя. Я твоя, только твоя. И всегда была…
Немного отодвинувшись, она медленно расстегнула длинными пальцами оставшиеся пуговицы на рубашке и прильнула к Тэддиным губам, расстегивая ширинку на его брюках.
Будто не было этих лет разлуки. Как тогда Тэдди жадно кусал её губы, вводя её в экстаз.
Нанося, поочередно, то ему, то себе неглубокие порезы, она получала истинное наслаждение, которого никогда бы не дождалась от Кранца.
Теодор, как и тогда, на последнем выдохе выдавил имя «Сьюзи», но Гретхен, кончив вместе с ним, теперь не переживала по этому поводу, ведь она точно знала, что это было её имя.
*
Она проверила и перепроверила всё и всех. Но не учла одно, что Оуэн не просто продавец вяленого мяса, но и бывший, скрывающийся агент той же Компании. Который был обучен на много раньше Гретхен и был тоже совершенным оружием.
Без лишних звуков он прокрался в номер и выпустил всю обойму в любовников. Потом поставил новый магазин и снова разрядил пистолет с глушителем.
Пар из ствола поднимался лёгким сигаретным дымом. Пол тоже умел убивать безболезненно…
-
-
20.06.2011 в 14:43- Семён, где пиво? – мужчина не сразу понял, что обращаются именно к нему, чужое имя ещё резало слух.
«Зачем я выбрал это деревенское имя?» - с сожалением подумал Тэодор, качая головой.
Сразу вспомнились эстетовские "Кривые мотыли". Блин, он у тебя что, в Россию переехал?
А-а, хочу такого же соседа по даче, я б его не хуже своей импортной тезки ублажила!
Как она мыла капот и багажник, неприлично наклоняясь, выпячивая свой худенький зад. Как она касалась маленькой девичьей грудью обжигающего из-за солнечных лучей металла, то и дело, отпрыгивая от машины, как ошпаренная, когда протирала крышу.
Пот стекал с её чёрной чёлки по лицу, вниз, в вырез на груди. Несколько раз она прикладывала губку к своей шее и выжимала из неё воду, от чего влага вожделенными потоками лилась по её молоденькому, упругому телу. Одежда насквозь промокла. Стали видны очертания её оранжевых трусиков, так подходящих к её кепке.
Мечта педофила!
Мужчина прошёлся рукой по своей бородке, вытирая пот. Сказал себе под нос мурлыкающим голосом:
- Думаю, мне будет, чем заняться этим летом!
И спрыгнув с гамака, скрылся в темноте дачного домика.
Ну еще бы - когда тут такая... ягода-малина!
«Семён» и Гретхен подружились. Она часто стала проводить с ним время, её так не интересовали ровесники, как этот таинственный взрослый сосед.
А девочка, походу, геронтофилка та еще...
Она ринулась к высокому забору. Мужчина на секунду испугался, что она всё расскажет матери, и его распнут без суда и следствия. Сбежал с крыльца и сделал ещё два шага по направлению к ней, но увидев, что девчонка стоит на месте, тоже остановился.
"Педофилия - нихт зер гут, за нее пять лет дают!"
Резко развернувшись, со всех ног она понеслась навстречу «своему Семёну». Запрыгнув на него, обвила худыми ногами его бёдра. Он обхватил её руками и втащил в дом. С силой прижал её к стене, так что у девчонки затрещали все кости и в голове залетали звездочки. Он снова поцеловал её, только уже грубо, так как он хотел. Она не сопротивлялась, ей это было даже приятно. Нижняя губа девчонки заболела, и она тихонько взвизгнула, как ему показалось, на самом деле это был чуть слышный стон. Он поднял её маленькую желтенькую юбочку, снял стринги, одетые, явно по случаю.
Лихо она с ним! Даже трусы "правильные" одела, чтобы Ти заценил!
Через несколько дней Тэодор куда-то пропал, прихватив всё мало-мальски ценное из дома старой мымры, напротив дачи Греты.
Блин, ну точно как наш русский уголовник!
И, в конце концов, эта необъяснимая любовь к «старому и страшному» по словам матери, генералу Кранцу совсем испортила их отношения
Я же говорю - геронтофилка.
Раскопав весь материал о беглецах, она разработала сложный и хитроумный план, включающий заключение Тэодора Бэгвелла в Сону… Да, теперь она знала его настоящее имя.
Всеми мыслимыми и немыслимыми способами она разыскала свою тёску…его Сьюзи Кью… Наконец, разобравшись в его пристрастии к проституткам в чёрных париках, подстриглась под его благоверную.
И вот этот день настал, после стольких приготовлений, неудавшихся планов, ненужных жертв и потерь. После стольких лет, притаившись, она ждала его в отеле.
Дверь спешно открылась, недолго думая, она свалила его с ног обученным приемом элитарного воина. Он не успел даже взглянуть на неё, как она его вырубила. Посадила на стул, связала по рукам и ногам.
Ежкин ты кот... Anasa, ну ты и замутила! А что, все вполне могло быть и так...
Гретхен залилась румянцем и опустила глаза, как тогда двадцать лет назад. Повисла на его шее и стала целовать его лицо сотни тысяч раз.
- Ты вспомнил! Всё это было ради тебя, только ради тебя. Я твоя, только твоя. И всегда была…
Немного отодвинувшись, она медленно расстегнула длинными пальцами оставшиеся пуговицы на рубашке и прильнула к Тэддиным губам, расстегивая ширинку на его брюках.
Еще бы - такой мужчина!
Пейринг: Ти-Бэг/Гретхен я бы заменила на Семен/Маргарита!
Ну а что - они у тебя все такие русские!
-
-
21.06.2011 в 06:56я не читала
Блин, он у тебя что, в Россию переехал?
куда его судьба только не забрасывала!
А-а, хочу такого же соседа по даче
Я тоже
А девочка, походу, геронтофилка та еще...
Ахахах, по-любому
"Педофилия - нихт зер гут, за нее пять лет дают!"
считаю, что за неё кастрацию надо давать и публичную казнь, чтобы другим не повадно было!
Anasa, ну ты и замутила! А что, все вполне могло быть и так...
я бы заменила на Семен/Маргарита!
-
-
21.06.2011 в 11:05Да уж. Я, когда читала этот фик, всю дорогу представляла себя на месте Гретхен!
я не читала
Они вот тут выложены. Там о приключениях героев "Побега" в российской деревне:
www.diary.ru/~Robert-Knepper/p145389563.htm
-
-
21.06.2011 в 11:59Вауч
Они вот тут выложены.
спасибо, Marita~ большое!!! Уматный фик!