Фандом: Побег/Сплетница
Пейринг: Тэодор Бэгвелл/Чак
Саммари:.фик-сон (первая сцена, сцена с Би), дополнительные персонажи Серена, Блэр, Ванесса, Дженни. Выкладываю первую часть, конец не дописала.
Предупреждение: легкий слэш, маньячмзм, кровь, сцены насилия.
читать дальше
I will not die, I'll wait here for you
I feel alive when you're beside me
I will not die, I'll wait here for you
In my time of dying
(Time of Dying by Three Days Grace)
I
Громадный холл самого изысканного особняка на Манхеттене больше походил на залы дворца или музея. Светло-голубые стены были украшены знаменитыми полотнами именитых художников. На полу, на подставках, повсюду, стояли мраморные статуи афинских богинь цвета слоновой кости. Среди всего этого великолепия и богатства на молочном кожаном диване восседал, как настоящий повелитель империи хозяин дома Тэодор Бэгвелл.
Он со своим двадцатилетним сыном Чаком переехал на Верхний Ист-Сайд совсем недавно, всего три месяца назад. Ходили слухи, что они то ли алабамцы, то ли техасцы, По крайней мере, в их повадках можно было уловить что-то дерзкое, невежественное и вызывающее. Такие черты присущи фермерам. Но эта семья, безусловно, вносила разнообразие в скучные деньки высшего общества Нью-Йорка. Плюс ко всему, они оба были холостыми и очень привлекательными мужчинами в самом расцвете сил. Так что девушки и женщины с радостью звали их на свои званные вечера, бранчи и светские рауты, чтоб хоть немного разбавить серейшую массу бизнесменов из их окружения. Они будоражили общественность и о них не переставали смолкать слухи и сплетни. Чака Бэгвелла уже записали в женихи всем светским львицам города. Его замечали в компании с самыми красивыми женщинами на Манхэттене и не только.
Тэодор листал последний выпуск журнала «Ньюйоркер». Наткнулся на интересующую его авторскую статью Дэниэла Хамфри с кричащим заголовком «Убийца голубой крови» и остановил свой взгляд на ней.
«Полиции так и не удаётся найти маньяка, который беспричинно убивает знатных жителей нашего города. Он орудует уже третий месяц, а у властей нет ни одной улики или зацепки по этому делу. Общественность негодует, но только не Элионор Уолдерф, сегодня она устраивает грандиозный бал-маскарад, какого ещё не видел Свет, с шокирующей в этот час тематикой: «Ангелы и демоны». Она всегда была королевой эпатажа, но сейчас такое название звучит ужасающе».
Тэд сидел, положив одну руку на спинку дивана, другой, опёрся на подлокотник. Большим пальцем левой руки водил по своей сухой нижней губе, прибывая в раздумьях. Удобно сложил ноги так, что щиколотка одной лежала на коленке другой. Отхлебнув несколько щедрых глотков виски из стакана, звеня льдинками в бокале, хозяин дома потер свою бородку, слушая характерный шорох щетины о руку, и ощущая приятное покалывание подушечками пальцев, погрузился в свои мысли, обдумывая прочитанное, ехидно улыбаясь уголком рта.
Но его раздумья прервал скрип подошв новых, не растоптанных туфель, раздающийся за спиной сидящего. Тэодор сразу определил кто это мог быть, но продолжал сидеть, как ни в чём не бывало. Тут вдруг этот кто-то навалился сзади всем телом на него и закрыл ему глаза теплыми большими руками.
-Угадай кто? – спросил нЕкто.
- Чак! Хватит придуриваться, ты уже давно вырос из этих игр, - строго, но с приветливой улыбкой сказал мужчина. В глубоких черных глазах молодого человека отражался портрет хозяина дома. «Красавец сын! Вижу себя во всех его чертах» - подумалось, видимо, стареющему Тэдди.
- Как скажешь, отец! Ты не поцелуешь меня сегодня? – хитрым голосом, с кислинкой, проговорил Бэгвелл младший и, закрыв глаза, вытянул свои пухлые бледно розовые губы.
Тэд посмотрел на своё дитя и нежно улыбнулся, морщинки разлились по его лицу, особенно в уголках глаз. Он перевел взгляд на вход, немного замешкавшись, положил свою руку на спину сына, наклонив сына, поцеловал его в лоб.
- Так какие у тебя планы сегодня, сынок? – заботливо спрашивал человек, одетый в чёрную рубашку и чёрный переливающийся пиджак с красной атласной подкладкой и ярко-красным платком в нагрудном кармане, галстуком под цвет.
Чак, немного огорченный, таким непривычным утренним приветствием, громко выдохнул и обидчиво надул губы. Устало поднялся и сел на рядом стоящее кресло, одновременно, расстегивая пуговицу на костюме. Он был одет в бархатный пиджак цвета красного вина и в чёрную рубашку.
- Я не смогу пойти с Блэр, но судя по твоему виду, ты и сам это понял! Ты будешь сопровождать её на балу Уолдерф. Я же буду совсем в другом месте, у меня осталось незаконченное дело, - улыбнулся парень, наклоняя голову на бок, оскалив свою белоснежную улыбку, обнажая щель между передними зубами. Потом размял шею, будто она у него немного затекла. Тэд заметил это.
- Так Блэр сегодня опять ночевала у нас?- ревностно, с издёвкой спросил заботливый папаша.
Чак запрокинул голову назад, потом медленно поднял и, оглядывая отца исподлобья, ответил:
- Да! У меня! – и почувствовал, как у него сжимается желудок. Как будто он сделал что-то неправильное, плохое, недозволительное или из-за чего-то другого?..
- Ты слишком много времени проводишь с ней, ты забыл зачем мы здесь? – закричал вспыльчивый мистер Бэгвелл. От его расслабленной позы не осталось и следа. Он придвинулся на край дивана, ближе к сыну и тряс руками при каждом новом слове, будто только так он мог до него достучаться.
Чак резко вскочил, дыхание прихватило, пульс участился, он обошёл кресло и встал за его спинкой, как будто защищаясь от нападок родственника.
- Ты не понимаешь! Она не такая, как все! Не такая, как они! – залепетал парень, рисуя в воздухе жест протеста, чертя тяжелой рукой четкую диагональ. Перстень на его мизинце, сверкнул как раз во время самой высокой точки.
Тэдди положил локти на колени и поднял ладони и голову к верху, будто прося небо вразумить непокорного сына.
- Окстись! Что ты говоришь? Ты с ума сошел? – от тюремного жаргона было трудно избавиться, также, как и от татуировки на пальце в виде кольца, приходилось всегда носить золотое кольцо, говоря всем, то это память о его умершей горячо любимой жене, которой у него никогда не было.
Тэд подскочил с дивана. Красная атласная подкладка - последнее, что увидел Чак перед оглушительным ударом. Чак упал на пол, сраженный неожиданным, несправедливым применением силы. Большие раскосые глаза в миг стали мокрыми. Он сидел на полу, полулежа, согнув ноги в коленях, оперившись на локоть. Немного очухавшись от шока, вытер большим пальцем кровь с нижней губы, остальное слизал языком. Соленый привкус во рту заставил его губы исказиться, уголки опустились к низу.
- Отец! – поднимаясь, отрезал опустошенный парень. – Но я люблю её!
Эти слова прожгли в глазах Тэдди чёрные дыры, всё его тело заломило, как будто подскочила температура. Резким движением он отвернулся от сына, его взгляд блуждал, как неприкаянный, он не мог смириться с этой истиной.
«Какой же он всё-таки ещё мальчишка! Придать меня ради девки!», - внутри у Бэгвелла что-то умерло. Какое-то сегодняшнее утреннее ещё теплое чувство…Но он собрался с силами. Обернувшись, крепко обнял сына, помогая ему встать с пола. Тэдди поправил растрёпанные волосы на голове сына, аккуратно пройдясь по его прядям и уложив влажную чёлку на бок. Посмотрел, как в отражение на лицо своего отпрыска, только без этих глубоких морщинок возле глаз…Ему стало трудно дышать, комок подступил к горлу, с большим трудом он выдавил:
- Мой сын! Ты мой сын! – прижимая Чака ближе к себе, потребовал, - Не забывай это, Чарльз!
Чак обжигал Тэда своим горьким взглядом. В голове вспыхнуло: «Никогда не забуду! Отец». Тэоодор прочитал это в его глазах.
- Я пригляжу за Блэр! Тебе пора! – уверил Бэгвелл сына, проводя уже своими пальцами, по его все ещё кровоточащей ране на губе. Чак резко встряхнул головой, не желая чувствовать прикосновений мужчины. Затем отряхнулся, поправился и нацепив мину безразличия, вышел из дома, оглянувшись, на последок, на ненавистного в данный момент родственника.
Тэд, одиноко, остался стоять с чужой кровью на пальцах, достал носовой платок из кармана брюк и вытер руку.
«Тысячу раз пересказывал ему историю моей любви, да все и так происходило на его глазах - разъяренно вспоминал Тэд, - Сьюзи…Как он мог совершить ту же оплошность?», – при упоминании ненавистного имени сердце превращалось в пепел. Он легонько покачивал головой от своих тревожных мыслей. Но всё-таки пришёл в себя, у него на сегодня тоже было запланировано одно дельце.
II
You are a miracle but that is not all
You are also a stiff drink and I am on call
You are a party and I am a school night
And Im lookin for my door key
But you are my porch light
(School Night by Ani Difranco)
*
Блестящий лимузин долго стоял в тени деревьев у элитарной школы. Человек, который сидел на заднем сидение внимательно всматривался в толпу детей. Детвора носилась по двору, прыгала и скакала. Когда раздался звонок, все они бросились наутек из скучных серых стен опостылевшей школы. Был март месяц, ребятишкам не хотелось учиться, им хотелось странствий и приключений. Вот он увидел её. Она буквально возвышалась над всеми, как нимфа из снов Тэдди. Длинные белые, хоть и крашенные, волосы были забраны клетчатым платком в хвост. Коротенькая юбка- шотландка и белая блузочка с галстуком из такой же ткани, что и юбка, белые гольфы до колен, сумочка в руках.
Хозяин лимузина приказал водителю подъехать к быстро исчезающей поля зрения девушке. Она воткнула в уши наушники и не могла расслышать первых слов человека за тонированным стеклом машины.
- Дженни Хамфри? Ты Дженни Хафри? – кричал в полголоса незнакомый человек.
Джей недоверчиво сняла наушники, оглядывая Кадиллак и темную фигуру в нём.
-Да! Это я! – наивно хлопала она своими длинными ресницами.
- Я отец Чарльза Бэгвелла! Знаешь такого?
Знает ли она? В её спальне прямо над кроватью висел его пост в полный рост, выдранный из украденного журнала в приемной психоаналитика. Она любила рассматривать карие грустные глаза молодого человека, его скулы, его губы. Он был её кумиром, заветной мечтой. Сердце бешено застучало, но, взяв себя в руки, она произнесла учтиво и вежливо:
- Здравствуйте, мистер Бэгвелл! Да, я знаю Чака, - но она не смогла спрятать блеск в глазах, и Тэд это заметил. Он опустил боковое стекло для того, чтобы девушка смогла его подробнее разглядеть, и продолжил:
- Сын послал меня за тобой. Как ты знаешь, сегодня состоится бал у Элионор Уолдорф.
У Дженни сжалось сердце: «Неужели Чак хочет, чтобы я пошла с ним на бал?..»
Тэд почувствовал её напряжение и, не торопясь, сказал:
- Чак хочет, чтобы ты….наладила платье Блэр – его подруги.
Дженни отвела глаза, погрузившись в свои думы. Тэд, не останавливаясь, продолжал:
- Он сказал, что ты очень хорошо шьешь, что ты даже пыталась стать дизайнером…
При этих словах маленькая Джей улыбнулась самым милейшим образом, её пухлые щечки порозовели: «Чак говорил обо мне…»
- Если ты починишь платье, я поговорю с Элионор о тебе Ты же в курсе, что в Нью-Йорке начинается неделя моды, и я думаю, что ты ей там пригодилась бы.
- О, спасибо, мистер Бэгвелл, Вы очень добры, - залепетала девушка и протянула Тэду свою тонкую ручку больше напоминающую неестественно анорексичную худобу модели,
чем мозолистые и истыканные иголками руки начинающего дизайнера. Тэодор легонько сжал её обоими руками.
«Ты не представляешь, на сколько добр…» - пронеслось у Ти в голове.
- Садись, нам надо как можно быстрее с этим разобраться.
Дженни не совсем поняла, с чем конкретно им надо было разобраться, но все же скользнула в открывшуюся перед ней дверь. Тэодор пересел на перпендикулярное сидение. Шлепнувшись в кожаное кресло, её юбка легонько порхнула вверх. Дженн провела по натуральному чехлу влажной рукой, материал издал характерный звук. Тэд без устали наблюдал за каждым её движением. Затем открыл бар и налил два бокала шампанского, протянул один Дженни. Она смущенно заулыбалась:
- А я не пью! – гордо озвучила она.
- Ну, ты же уже взрослая девочка? – подмигивая, он вложил бокал ей в руку, - Я не скажу твоим родителям, если ты не скажешь.
Воодушевленно Дженни сделала несколько глотков.
Лимузин остановился вблизи озера. Тэодор посмотрел через плечо на до боли знакомое место. Они с Чаком часто приходили сюда, когда он был ещё маленьким. Малыш сидел на берегу и смотрел вдаль, на горизонт, своими пустыми черными глазами, притягивая грозовые облака. В миг погода портилась, небо заволакивало тучами, поднимался ледяной ветер и ливень лил стеной…Даже сейчас его мысли все о сыне.
Он обернулся на свою пассажирку. Слегка опьяненная девушка встряхнула головой, перед её глазами все поплыло.
- Мистер… Что со мной? – залепетала испуганная девушка.
- Меня зовут Теодор. Но ты можешь звать меня Медвежонком Тэдди, дорогая, - с улыбкой чеширского кота проговорил он. Отравленный фужер выпал из её рук, она потеряла сознание. Теодор придвинулся ближе, пересел к ней на сидение. Худыми тонкими пальцами он провел по ноге девушки - с щиколотки по коленке, и выше под юбку.
Вена на его виске пульсировала с невиданной силой. Его язык, будто зацепился за что-то в уголке рта, дыхание стало тяжелым, он стал расстегивать пуговицы на хорошо отглаженной рубашке Дженни, начиная с верхней.
- Тэдди! - Вскрикнула она во сне от наслаждения и от туманного чувства позора и стыда.
Ти-Бэг жадно улыбнулся: «Всё. Она готова».
**
На улице пахло мокрым асфальтом и свежестью. Задорный хохолок на голове мужчины размяк, отчетливее стали видны залысины на его большом лбу с глубокими продольными морщинками.
- Черт, как хорошо, - проговорил довольный насильник, подняв голову к небу, разоряясь в благоговейной улыбке. Дождь холодными струйками хлестал по его небритому лицу, ругая и виня его в том, что он наделал с бедной девушкой. Тэд пытался поймать ртом, как можно больше влаги, срать он хотел на аргументы дождя. Пробираясь через небольшую рощицу, за которой стоял лимузин, не смотря под ноги он метко переступал грубо торчащие из земли корни деревьев. Дженни лежала смирно на его руках, немного потрепанные волосы, неправильно застегнутая блузка не на все пуговицы, юбка лежала не по стрелкам...
Наконец, он дошел до воды. Присев на корточки, он отпустил девушку – озеро приняло её.
Увидев, что тело достаточно далеко отнесло течением, Тэодор развернулся и направился к машине.
-Хороша девка! – заключил он с пугающе-маньячной улыбкой на устах и вожделенным взглядом дьявольски-горящих глаз.
III
Made my blood thump Saturday night
Make my heart beat double time
Now I'm only sour cherry on the fruit stand, right
Am I the only sour cherry on the fruit stand
(Sour Cherry by The Kills)
Златовласая красавица с длинными ногами в коротком платье зашла в спальню, закрыв за собой дверь. В комнате было непроглядно темно. Вдруг она почувствовала запах крепкого табака. С дрожью по всему телу от нахлынувшего страха она включила свет. На её кровати сидел мрачный человек с уложенной прической в бордовом бархатном пиджаке. Опустив голову, он щурился от внезапно включенного света, нижняя губа слегка опухла. В одной руке у него был бокал с красным вином, который он держал, пропуская длинную ножку фужера между средним и безымянным пальцами. В другой держал наполовину выкуренную сигару.
- Серена! – пришептывая, как питон Каа из мультика про Маугли, прошипел парень, - Выключи свет! Мне режет глаза.
Серена повиновалась, также как те обезьяны-бандерлоги из мультика, внушаемая голосом незваного человека.
Молча, маленькими шажками она добралась до стола у окна, на ощупь стала искать свечи, повернувшись спиной к своему гостю. Глаза ещё не успели привыкнуть к мраку.
Молодой человек тем временем поставил недопитый бокал на стол и потушил недокуренную сигару о коллекционную бутылку Шардоне.
Его глаза чётко различали силуэт высокой изящной девушки у окна. Чтобы не спугнуть её, он тихо встал с её постели и плавной походкой крадущегося зверя, подошёл к ней. Обнял своими сильными, тяжелыми, пьяными руками, буквально повиснув на её хрупком тельце. Одной рукой обвил её талию и пресс, прижимая её бедра к своему тазу. Другой сдерживал её плечи, не давая возможности пошевелиться.
Горячий воздух, который выдыхал человек-невидимка, обжигал шею Серены и сводил с ума. Его рука незаметно проскользнула по всему её объемному телу и спустилась под юбку девушки. Другую руку он запустил в белоснежные волосы покладистой девушки. Мизинец его кисти медленно прошелся по нижней губе её открытого ротика, слегка исказив его и размазав помаду. Серена издала тихий стон, парень убрал руки и пропал в темноте.
Серена вздрогнула, будто очнувшись ото сна. Она не поняла - наяву были все эти прикосновения или же нет. Девушка лихорадочно стала искать спички в столе, нашла их в верхнем ящике.
Блондинка зажгла свечу, манящим движением подняла горящую длинную спичку вверх, осветив ангельское лицо, окантованное белыми локонами. В её светлых, пьянящих глазах отражался огонь. Настороженным взглядом она осмотрела комнату. Возле кровати все-таки смогла разглядеть силуэт гостя. Боясь спугнуть его, резво надула щёки и затушила спичку. Со стороны это выглядело очень мило. Тот час же она снова почувствовала прикосновения таких желанных теплых мужских рук. Серена, умиротворенно, улыбнулась.
Но вдруг она почувствовала вкус металла во рту, кровь крохотной жилкой просочилась из её рта. Она почувствовала ледяной стальной нож, который прошёл насквозь её худого тела. Она наклонила голову вниз – кончик ножа торчал из её живота, это был огромный резак.
Чак в последнее время часто бывал в доме Ван Дер Вудсенов. Они с Серенной, вроде как, встречались, но только для небольшого круга посвященных. Он знал, что сегодня никого из её родни не будет дома, они все отправились на бал к Уолдерфам, организованный самим же убийцей, поэтому он и назначил ей встречу именно сегодня, здесь и сейчас.
За небольшой срок он успел заучить расположение комнат в доме и вещей в них. Нож Чак намерено взял из кухни, перед тем, как подняться в спальню к Эс, там же он раздобыл бутылку хорошего вина и по дороге заскочил в кабинет к мистеру Ван Дер Вудсену и стянул у него из сигаретницы кубинскую сигару. Все это время, пока Серена находилась с ним в одной спальне он прятал нож под её же матрацем.
Девушка начала медленно обмякать в его руках. Молодой человек вынул нож. У Серены закружилась голова, она уже не могла стоять на ногах. Парень нежно и аккуратно положил её на пол. Запачканными пальцами поправил её золотистые волосы, оставляя красные пряди. Единственное, что она была в силах произнести – короткое, односложное имя убийцы:
- Чак… – с хрипом выдавила она.
- Тихо, тихо, успокойся, сестренка, скоро всё пройдёт…- томный, низкий голос с трепетом произнес ничего не означающую фразу. Глаза убийцы налились слезами. Серена вопросительно посмотрела на своего мучителя: «Сестренка?»…и закатила глаза. Она умерла на его руках. Он обнял её, посадив на бордовый пиджак красное пятно.
Пол девятого вечера, а ему надо было ещё кое-куда заехать. Он принялся за уборку места преступления.
IV
I want a lover I don't have to love
I want a boy who's so drunk he doesn't talk
<…>
I got the money if you got the time
You said it feels good
I said , "I'll give it a try"
(Lover I Don't Have to Love by Bettie Serveert)
Лимузин домчал его до Бруклина за несколько минут. Хибара, стоявшая перед ним явно не сравниться с красотой и изяществом домов и небоскребов на Манхеттене. Войдя в знакомый подъезд, он поднялся на нужный этаж. Уставший, измотанный, погруженный в свои мысли он позвонил в дверной звонок, тот противно засвистел, заставив парня зажмуриться.
Он услышал шаги за дверью, кто-то посмотрел в глазок и спешно стал открывать замки на двери. Каждый щелчок отзывался в голове Чака головной болью. Ванесса была очень мнительная, плюс такой неспокойный район, на двери был целый отряд заложек. Дверь открылась. Девушка предстала перед молодым человеком в голубых пижамных трико с крупными сердечками и обыкновенной черной майке. Ванесса сделала жест головой, приглашая незваного гостя войти. Чак переступил порог.
- Я не знала, что ты придешь сегодня! – заявила девушка и потянулась к парню для поцелуя, но тут же отпрянула от него, увидев на пиджаке небольшое пятно крови, - Что случилось, у тебя кровь, - показывая ему на его же ошибку. Чак округлил глаза, как он мог упустить это из виду. Он резко подошел к зеркалу, пытаясь скорее отчиститься от него.
Разглядев в зеркало недавно разбитую губу парня, Ванесса предположила:
- Ты что? Подрался?
У Чака отлегло от сердца:
- Меня отец приложил, - выдохнул он.
- Бедный мой мальчик! – Ванесса обняла его со спины, примерно также, как он пол часа назад обнимал ныне почившую. Чаку захотелось освободиться от этой позы как можно быстрее. В комнате было душно, пахло затхлостью. Он отошел от Ванессы, снял пиджак, оставшись в одной рубашке, расстегнул несколько пуговиц на ней сверху. Не дожидаясь приглашения, прошел в спальню, которая составляла всю квартирку Ви, не считая коридора, крохотной прихожей, душа и туалета. Чака слегка мутило от этого места, оно напоминало ему ту, прошлую жизнь, о которой он ни в коем случае не хотел вспоминать. Ванесса заворожено наблюдала за его плавными, слаженными движениями. Она не стала мешать ему с глупыми расспросами что, да почему. Она просто тихо стояла и ждала дальнейших указаний, которые вскоре последовали.
- У тебя есть что-нибудь выпить? – озираясь по сторонам, спросил он.
Ванесса открыла холодильник, стоящий тут же, в шаге от неё и достала бутылку дешевого пива. Чака затошнило уже при одной мысли о вкусе этого напитка. Ви профессионально открыла крышку о старинное почти антикварное трюмо и протянула бутылку парню. Её повадки и манеры не переставляли его удивлять.
Он плюхнулся с пивом на одиноко стоящее кресло с узорным пледом и кисточками по краям, перевесив отвратно пахнущий алкогольный напиток кистью руки за подлокотник.
Ванесса чувствовала, что Бэгвелл не такой, как все эти богатеи и щёголи. Он больше походил на человека из её окружения, да и он сам неожиданно для себя тянулся, прикипел к ней. Постоянно, возвращаясь в этот гадюшник. По полу невзначай пробежал резвый таракан. Чак усмехнулся. Он ощущал небывалую легкость и комфорт, находясь рядом с этой темнокожей, голубоглазой девушкой.
Чак устало закрыл ладонью свои глаза. Ванесса уселась на маленький коврик перед креслом, положив руки на ноги Чака. Он прошелся ладонью по своему лицу, медленно опуская её, переводя свой томный взгляд на Ви. Девушка загадочно улыбнулась. Проводя языком по верхней губе, она сняла белую домашнюю резинку со своих кудрявых волос, тут же копна отпружинилась на её лицо, придав её образу небрежность. Они оба тихонько засмеялись.
Ванесса встала, и не отрывая взгляд от бездонных глаз Чака сняла с себя трико, потом майку, осталась в одном черном кружевном белье. Чак наклонил голову на бок, положив палец в уголок рта, наблюдая за танцем стройного тела. Ванесса опустилась на колени и стала нежно, методично водить руками по ногам Чака снизу вверх. Сняла с него дорогие туфли, переложила руки на ремень, расстегнув его, принялась за молнию. Вдруг Чак схватил её запястье, наклонился прямо к её лицу, его глаза горели похотью. Вскочил с кресла и скрутил ей руки за спину, развернув девушку спиной к себе, и бросил на рядом стоящую кровать. Ванесса выгнулась, он не отпускал её руки, причиняя максимальную боль. Оперевшись коленом в кровать между её ног, свободной рукой снял с себя брюки.
При первом же мощном толчке он со всей силы впечатал её в изголовье кровати. Ванесса вскрикнула, кости захрустели. Её пытка продолжалась слишком долго, не так как обычно, и всё же ей нравилось это. Чак был всесилен над ней, он мог делать всё, что ему заблагорассудиться, и она слова бы не сказала против. Она была вся его, вся в его власти, а он был в ней. И ему нравилась эта всепоглощающая покорность Ви. Изредка она отбрасывала голову от усиливающихся рывков и пыталась поймать зубами плоть желанного человека. Её стоны разносились по всему многоквартирному дому, но это не смущало её, ей это даже нравилось, это возбуждало её, заставляя сердце биться чаще.
Че утолил свое сегодняшнее напряжение. Хотя его голова так и не перестала болеть. Ванесса еще долго лежала, не вставая с мокрыми дорожками на глазах. Чак оделся, не забыв о пиджаке и уже открыл дверь, как вдруг Ванесса приподнялась на кровати и задыхаясь спросила:
- Когда ты опять придешь?
Чак пожал плечами, сделав безразличное и даже отстраненное выражение лица, и закрыл дверь. Ванесса ничего не могла с собой поделать, Чарльз был для неё, как наркотик. Она жила одними его нечастыми визитами. Когда же он приходил подвергалась все возможным пыткам и унижениям. Но что поделаешь, такая у них была любовь.
V
Knowing me, knowing you
There is nothing we can do
(Knowing Me Knowing You by Abba)
Тэд при параде ждал у лестницы в своем доме девушку сына. Смотрел на часы, было без четверти двенадцать.
«Он давно должен был разобраться с делами, почему он до сих пор не дома? Ох, эта темнокожая бестия с блядскими глазами совсем охмурила его и запудрила мозги», - с ревностью и досадой думал он.
Тут он вспомнил на скорую руку утром прочитанную статью и погрузился в размышления и воспоминания:
«Мой мальчик! Ни улики, ни зацепки. Как я рад этому. Не зря прошли эти долгие годы переездов и отсидок в захолустьях. Мой сын достоин лучшего, это место нам идеально подходит. Много глупеньких, доверчивых жертв…Раздолье для него и для меня. Здесь произошло его первое убийство. Первый раз запоминаешь навсегда.
Помню свой первый раз. Это было в далеком 1988 году, мне самому было немного за двадцать. Одной беззвездной ночью я услышал скрежет возле своей двери, вооружившись битой, я пошел разведать обстановку и с удивлением обнаружил, как на крыльце дома лежала девушка в луже крови. Я осмотрелся по сторонам, никого по близости не было видно. Я затащил её домой, в мой жуткий, дряхлый дом, который больше походил на сарай, с облупившейся краской на стенах и потолке.
Темноволосая девушка с чёрными глазами, напомнила мне мою мать. Она была вся в сенниках и ссадинах и вопила, что её намеренно сбил на машине Барт Басс, что она ждет ребенка от него. Вдруг у неё начались схватки, мне пришлось принимать роды. Ребёнок родился недоношенным, семимесячным. Но его глаза заставили меня содрогнуться – две червоточины… Серьёзный, совершенно не детский взгляд ребёнка покорил меня. Я не видел никогда ничего прекрасней. К его сожалению, но к моему великому счастью, его матери не становилось лучше, она потеряла слишком много крови, два часа я наблюдал за жуткими страданиями бедной женщины, но я не мог вызвать скорую помощь. Наш дом стоял на опушке леса и был скрыт от посторонних глаз, ни телефона, ни каких-либо других средств связи с внешним миром не было. Наверное, поэтому тот самый господин Басс привёз умирать сюда эту бедную женщину. Не выдержав её мучений, я накрыл её лицо подушкой. Она была вымотана родами и потеряла много крови, так что сильно не сопротивлялась. Убрав подушку, я расслышал ее последние слова:
-Чарльз… Назови его Чарльз!
Я похоронил её рядом с домом. Моя умалишенная сестра помогала мне растить ребёнка, пока сама не умерла, когда Чаку было четыре года. Эти чёрные ко всему равнодушные глаза в тот день не проронили не слезинки. Только вопрошающе смотрели на меня, от этого взгляда у меня сжималось сердце.
Мы переехали из Алабамы в Большое Яблоко, снимали там квартирку. Я узнал, что Басс достаточно крупная шишка в городе. Читал каждый день прессу, в каждой газете мелькало это незамысловатое имя. Тем временем сын рос. С каждым днём всё больше походил на меня, те же приступы неконтролируемой ярости гнева, непримиримость с режимом. Но всё же у него так и оставались карие совершенно безжизненные и безразличные материны глаза.
Время шло, Чак возмужал, вырос в красивого, обаятельного юношу, мимо которого нельзя было так просто пройти. Девчонки и мальчишки ходили за ним табунами. А он любил меня, воспринимал, как родного отца, я был единственной его семьей. Когда я сидел на диване и смотрел телевизор, а он возвращался с попоек и гулянок поздно вечером домой, Че кротко подходил ко мне, как будто извиняясь за то, что не был рядом, ложился на диван, кладя голову на мои колени. Я гладил его по густым совершенно прямым тёмно-русым волосам, он закрывал глаза, погружаясь в сон. Только в эти минуты я видел умиротворенную улыбку на его лице. С облегчением выдыхал, пытаясь сделать это как можно тише, чтобы не спугнуть его чуткий сон. Проводил тыльной стороной кисти по лицу сына, по его пухлым губам - это единственная черта, которая могла выдать наше неродство.
Чак поддавался мне, верил в меня, доверял, слушал и ловил каждое моё слово. Мы жили вдвоем, два мужчины в сырой, вонючей комнатушке в Бруклине рядом с мусоркой. Чак делал всё, что я говорил.
Когда же Че стукнуло двадцать лет, я решил, что пора Бассу расплатиться с полна с нашей семьей. Чак ждал этого дня с нетерпением, я сказал имя его биологического отца. Понемногу мы стали собирать сведения о нем: кто его трахает и с кем он трахается . Узнали, что он уже тридцать с небольшим лет был женат на Лили Ван Дер Вудсен, она родила от него прелестную белокурую девчушку с глазами, как у отца Серену. Но свою сущность, ведь, никуда не спрячешь, мы узнали, что младшая дочь Хамфри Дженни тоже его дочь. Логичным было сначала отправиться к нему и потребовать своё, так мы и сделали.
Мы застали его на парковке. Когда бизнесмен увидел двух деревенщин, он и слушать нас не стал. С гарнитурой в ухе и дипломатом в руке он спешно пытался сесть в свой внедорожник, но тут Чак налетел на него, как сорвавшийся цепной пес. Задушил его егоже пурпурным шелковым галстуком на моих изумленных глазах. Сколько гордости я испытал в тот момент. Чак же запыхавшийся от нестерпимого гнева, уселся на грязный асфальт рядом с угасшим телом родного отца, которое он бережно приложил к дверце его машины. Всматриваясь в его стеклянные глаза, он не находил и толики внешнего сходства. Подняв дипломат, наша жизнь изменилась навсегда. В нем были миллионы. Так на Манхеттене появилась новая обеспеченная семья Бэгвеллов. Но Чарльз и не думал останавливаться, он решил расквитаться со всеми своими псевдо родственниками.
Я поддержал его решение».
Раздумья Тэдди прервали шустрые удары каблучками на верхнем этаже. Тэд направил свой опьяняющий взгляд на прекрасное создание, с поднятым к верху носиком, спускающееся с широченной лестницы, обтянутой красным ковром.
Она была одета в изумительное коралловое платье от Сантино, спускалась, будто на замедленной плёнке, Тэд успел разглядеть каждый шов, каждую прядь волос и побрякушку на ней.
«Боже, как она красива! Совершенство. Дьяволица. Будто самый красивый демон поднялся к нам из самого укромного уголка ада, чтобы изменить и испортить нашу семью навсегда. Чернючие ресницы лежали веером, удлиненные тушью, порхали, как бабочки. Большие карие глаза блестели огнём тысячами сгорающих человеческих душ . Её взгляд убивал наповал и заставлял всё тело дрожать от возбуждения. Тёмные волнистые локоны пружинками подпрыгивали при каждом движение бедра, когда она переступала одну ступеньку за другой. Ярко-красные пухлые губы были слегка приоткрыты, это помогало ей концентрироваться и держать равновесие на шпильках. Безупречная фигура, сногсшибательная линия декольте. Ей не больше двадцати лет - такая юная и столько страсти в движениях, глазах, на губах».
«У моего мальчика, явно стал прослеживаться вкус...Эта девушка, действительно, многого стоит. Не то, что его обыкновенные однодневные блондинки. Или это убожество Ванесса – при упоминании последней, его передёрнуло, - но всё же, Блэр не стоит отлучения от семейного дела…»
- Блэр, ты потрясающе выглядишь, дорогая! – с чертовски привлекательной улыбкой промурлыкал галантный мужчина и протянул девушке руку. Блэр улыбнулась самой светлой ангельской, но дьявольски ехидной улыбкой. Слегка наклонив голову в знак почтения, она подала ему свою лёгкую маленькую ручку.
- Тэодор! - с уважением протянула она и, оглядевшись, встревожено добавила - А где Чак?
- Милая моя! Сегодня на бал буду сопровождать тебя я. К сожалению, Чарльз не сможет к нам присоединится, у него назначена серьёзная деловая встреча в другом конце города…
Блэр поджала губы и опустила свои длинные ресницы в пол, сразу стало понятно, что её расстроила эта новость.
- Как жаль! – задумчиво произнесла она, - Ну да ладно, - взмахнув головой, слегка повеселев, продолжила, - Мы всё равно попробуем развлечься - с азартом посмотрела на своего сегодняшнего спутника и пошла вперед за пальто.
Тэд, не спеша, шагающий сзади развязной умопомрачительной походкой, оглядел своим бесстыдным взглядом Блэр с головы до пят.
- Да! развлечёмся! - с чуть пьяной ужимкой в правом уголке рта и взором полу закрытых глаз, прошептал он.
Тэдди помог девушке одеть пальто, не отводя от неё томный взгляд, Би даже стало слегка не ловко. Затем они вышли из дома и отправились на бал-маскарад, который устаивала мать Блэр Элионор Уолдерф.
VI
Sunlight falls onto his eyes
But he don't stir or turn
Messages on the answerphone
But none will be returned
Monday morning, lousy morning
What a day to see
In the evening I will hear it
On the BBC...
(Bang Bang Bang Bang by The Soho Dolls)
Противные солнечные лучи пробивались сквозь капроновую ткань тюля. Голова уже не болит, но Чак всё же не мог вспомнить, как вчера оказался дома. Но точно знал, что когда ложился спать, Блэр ещё не было. Он подумал, что она осталась ночевать у матери или ещё где, тогда его это особо не интересовало. Утром же он проснулся от шума воды в ванной комнате, смекнув, что это Би, оделся и лег на кровать, завтракать.
Чак в одном атласном светло-сиреневом халате развалился попрёк круглой кровати, листал журнал «Ньюйоркер» и потягивал кофе из крохотной чашки. Вдруг дверь в его комнату отворилась. Статный импозантный мужчина с бородкой и манящей улыбкой хозяйского кота зашёл в комнату, остановился у дверного косяка, прижавшись спиной к стене комнаты. Осмотрев помятое спальное ложе сына, у него кольнуло ревниво в груди, он остановил свой взгляд на журнале, который читал Че. Затем увидев, что дверь в ванную приоткрыта и что от туда доносился шум воды, мужчина на цыпочках подкрался к кровати, на которой лежал Чак. И нежно и долго, будто соскучился по нему, из ревности или прося прощение за вчерашнюю оплеуху, припал к его полным розовым губам.
- Доброе утро сын,- произнес Тэд, отпрянув от спального ложе, подмигивая и облизывая нижнюю губу.
- Доброе утро, отец! – произнес чуть громче Чак, чтобы в ванной услышали, что он в данный момент не один, смотря чуть усталым взглядом на ещё не прощенного родственника, напрягая скулы и осуждающе качая головой, будто говоря: «Зачем этот цирк?»
- Чарльз, - как можно тише произнес мужчина, ходивший в зад и вперед по комнате, - Я вчера прочитал эту статью, я так доволен тобой, мой мальчик!
Глаза Теодора заблестели и на лице появилась улыбка гордости, он поднял голову высоко вверх и продолжил:
- Дело осталось за малым, - и перевел взгляд на дверь ванной комнаты.
Чак настороженно взглянул на отца, бешено запульсировала кровь в висках, сердце забилось в десять раз быстрее. Он знал, что этот день настанет, нельзя оставлять свидетелей, но за это время он так привязался к Блэр. Она была для него отдушиной. Лучиком света. Надеждой на лучшее. К тому же она так его понимала. Он провел рукой по своим щекам к шее, оттянув третье веко. «Надо побриться» - скользнуло у него в голове.
- Я вижу, как ты привязался к ней! Ты же понимаешь, что из этого ничего не выйдет! Как ты представляешь её жизнь с нами? Я думаю, она сразу побежит в полицию, когда узнает, что у нас за семейный бизнес. Этого не в коем случае нельзя допускать и я не допущу! - не на шутку разволновался мужчина, говоря всё громче и громче. Остановился, когда услышал, что вода больше не льется. Он сел на кровать к сыну, положил руку на его растрепанные бурной ночью волосы, наклонился и прошептал ему в ухо:
- Я помогу тебе!
Чак одобрительно посмотрел в черные глаза самому родному человека на Земле, и почему-то вспомнил в этот момент Серену, густые темные брови его опять нахмурились.
Их прервал дворецкий:
- Мистер Теодор Бэгвелл, к Вам Дэниэл Хамфри.
У обоих мужчин сверкнули глаза. Чак уже хотел встать. Но Тэодор его остановил своей горячей сильной ладонью, которая упорно давила на грудь Чака, проскользнув под гладкий халат.
- Сиди тут. У тебя гостья, я сам справлюсь, - приказал взволнованный голос хозяина дома. Тэд спешно вышел из комнаты.