среда, 24 августа 2011
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
ОМГ, я влюбилась заново! Я плачу от такой красоты! Ну, научите так клипы клепать!!!!
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
На сей раз с прекрасным Эдвардом и Генри Говардом! Под не устаревающий хит "Rape me"
В начале я вставила отрывок из диалога Эда со своей женой Анной, в котором он рассказывает, что Генри написал про их семью стих, в котором Сеймуров он называет Волками, а себя Львом)))
Помню, когда посмотрела в первый раз это в сериале, я ржала минуты 2 без остановки! Лев=)) но в прошествии времени Генри Говард доказал, кто на самом деле Король))
В начале я вставила отрывок из диалога Эда со своей женой Анной, в котором он рассказывает, что Генри написал про их семью стих, в котором Сеймуров он называет Волками, а себя Львом)))
Помню, когда посмотрела в первый раз это в сериале, я ржала минуты 2 без остановки! Лев=)) но в прошествии времени Генри Говард доказал, кто на самом деле Король))
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
ru.savefrom.net/http://www.youtube.com/
Вот этой херней я скачиваю, а то постоянно ссылку теряю!
Отсюда она никуда не денится уже!
Вот этой херней я скачиваю, а то постоянно ссылку теряю!
Отсюда она никуда не денится уже!
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
Уой! Приветствую нового ПЧ Фитчбэга! мысля в слух
Располагайся, будь как дома! Всегда рада видеть поклонников Побега, а в частности Ти-Бэга и Фиха!
Встречаю тебя Фихтнером с пистолетом, такая вот обоина неизвестного мне автора))

Располагайся, будь как дома! Всегда рада видеть поклонников Побега, а в частности Ти-Бэга и Фиха!
Встречаю тебя Фихтнером с пистолетом, такая вот обоина неизвестного мне автора))

вторник, 23 августа 2011
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...



- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
Название: Танцы с волками в лунном свете 2
Автор: Комар Нервный Кокаинист
Фандом: Тени исчезают в полдень
Пейринг: Фрол Курганов/Устин Морозов
Саммари: надеюсь, что все помнят притчу, если нет, первая часть здесь www.diary.ru/~anasasolnce/p163084547.htm

Сняли бушлаты, на берег сошли,
Переодевшись в кожанки.
Сами потом по этапу пошли
Стылой зимой, летом жарким…
(А. Розенбаум «Слева забор, справа забор»)
III
Фрола раздражало чересчур правильное произношение чужака и не всегда понятный всем зеленодольцам южный акцент. Его выводила из себя одна особенность в работе Устина, вроде бы и трудится как все, а всё равно, будто через себя переступает с каждым взмахом косы. Ещё Курганову не нравилось его выражение лица, когда тот прикуривал папиросу, будто в жизни ничего хуже не курил. Всё это и многое другое настораживало Фрола, он не мог расслабиться в присутствии Морозова, был всегда начеку.
IV
Двое мужчин, молча, возвращались с сенокоса домой, тропинкой, по которой никто больше не рискнул бы идти.
Но к чудачествам этой странной парочки все уже давным-давно привыкли. Зеленодольцы уже и не пытались уловить в их поведении и толику логики. Только Захарку всё свербило:
«Когда это они успели так сдружиться?».
Но на этот вопрос он никогда бы не получил ответа… Потому, что реальной дружбы между этими двумя никогда не было, только постоянный жалящий страх, опостылевший обоим шантаж и какая-то постоянно зудящая и разъедающая их изнутри боль, которую только они могли понять друг в друге.
Тропинка выводила к дому одного из них, но для другого это была не близкая дорога к жилищу. Мужчина пониже шел на несколько шагов впереди своего попутчика, который плелся, низко склонив голову, смотря себе под ноги, будто провинившийся школьник.
Фрол прекрасно понимал, что неспроста, прижимистый человек, всегда одетый в чёрное, слегка коснулся лезвием косы его сапога, преграждая дорогу там, на поле; неспроста посмотрел своими гадючьими глазами, неспроста махнул головой в сторону тропки, по которой ему следовало пойти..
Стоял знойный июльский день, туч не предвиделось. Пот с мужчин лил ручьём. Спастись от жары можно было, только укрывшись в прохладном, преющем стогу сена. Устин бухнулся в стог, и, вытащив одну соломинку, стал нажевывать её во рту, он отвернулся от попутчика, рассматривая бескрайние поля неродного края. Делать было нечего, как покорный раб, Фрол тоже упал в скатанные колосья, недалеко от Устина.
- Хорошо, Фрол Петрович? – как-то невесело протянул Морозов.
- Чего хорошего? – идентично своему оппоненту ответил Курганов.
Устин усмехнулся и посмотрел на Фрола…понимающе.
- Действительно, ничего хорошего, - сказал он, выплюнув соломинку и повернувшись к Фролу. Большие мозолистые руки Устина, когда-то чистые, холеные и белые, ломали пучки золотых колосков.
- Я все смотрю, что ты на Наташку засматриваешься…- изо всех сил стараясь скрыть ненужные чувства, начал Устин.
- На какую Наташку? – сказал Фрол, презрительно отвернувшись от собеседника.
Устин закатил глаза и погрубевшим голосом ответил:
- На Меншикову!
Морозов пристально рассматривал лежащего перед ним мужчину. Глаза у Фрола были закрыты. От странного вопроса, он лишь поджал полные губы, по всему было видно, что этот разговор не по душе Курганову, но выхода у него не было.
- Ты это брось! Зачем тебе эта соплюха, вон Стешка от тебя глаз оторвать не может, - прошептал Устин и вдруг резко замолчал, вспоминая гордые затуманенные Наташкины глаза.
- На что мне Стешка? Она с Захаркой гуляет! – без особого интереса протянул зеленодолец.
- Разве тебя это может остановить? Что тебе с того? Да, разве тебя это может остановить, Фрол? – завораживая хриплым придыханием, проговорил коварный внушитель в ухо равнодушно лежащему мужчине, с хитрецой произнося последнее предложение, чтобы оно дошло туда, куда надо.
Фрол задышал сильнее, посмотрел в глаза мучителя.
- Я не буду…Нет. Я не хочу, - слабо аргументировал свой отказ Фрол, приподнявшись на руки, попятился подальше от чужеземца.
- Фролка, помнишь наш разговор? Ты же меня тогда понял? Понял? – сверкая злющими глазами, переспросил Устин.
- Зачем тебе то это? – вскрикнул Курганов.
Вопрос раздался колокольным звоном в голове Морозова, в висках заколотили маленькие молоточки, в глазах заметлесило, он сморщился и уткнулся лицом в солому.
Филипп, Демид и Серафима заговорили в памяти Устина, перебивая друг друга. Уже было не разобрать, кто говорит:
«Я дам тебе половину моей веры, да смотри, не растеряй...», – говорил в пол тона Филька, боясь чужих ушей на далеко оставшихся болотах.
«Надо бороться за своё…»,- ревел чужими словами Демидка, впиваясь рукою в плечо Устина.
«Я посажу семена, взойдут ровные ростки один к одному…», - лепетал молодой, теплящий надежду голос, его тогда ещё любимой жены.
« И надо ждать, ждать, ждать» - три голоса вопили хором , а под конец слились в один Фролов.
Мужчина взялся руками за уши, его стало лихорадочно трясти, ноги бились о землю. Фрол силой пытался успокоить его, прижимая руками его плечи к земле. Всем телом он навалился на него и стал кричать:
- Устин! Устин!
Приступ стал отступать, судорога прошла. Устин был весь в холодном поту.
Этот недуг случился с Устином из-за того, что он и сам не знал ответ на вопрос, который задал Фрол. Он не знал, зачем делает то, что делает, кому это вообще надо и есть ли от этого хоть какая-нибудь польза. Он не чувствовал поддержки. День ото дня он понемногу просто сходил с ума от неизвестности. Тучи сгущались над его фальшивым миром, все надежды таяли. И веры, веры уже совсем не оставалось. Она исчезла, он растерял её на пути вредительства этому предательскому миру, на пути убийства… И уже никакая сила не человеческая, не какая-либо другая не смогли бы её вернуть. Но всё же, надо было продолжать эту комедию, он слишком многим пока должен в этой жизни. Собравшись с силами, он пришел в себя.
Успокоившись, но всё ещё хрипло дыша, - тридцатипятилетний Устин сказал Фролу, сжимая его руку:
- Ты сам знаешь. Вспомни, чего тебе Захарка в жизни сделал! – продолжил, не потеряв, еще однако, свои излюбленный тон, который был ясен всем, даже Илюшке Юргину, который сам за словом в карман никогда не лезет. Отпустив тяжелый кулак, - Ну, вспомнил?
А Фрол никогда и не забывал…
- Я то помню! А тебе он что сделал?
Устин скривил губы, грозя черно-жемчужными глазами.
- Не надо больше этих допросов мне устраивать. Понял!
С трудом он попытался подняться на ноги, но не смог. Дрожь до конца ещё не прошла. Тогда Фрол взял его на руки и понес к дому Морозовых.
V
Наступила осень, ноябрь, снег уже лежал по колено.
Фрол стоял на Марьином Утесе, в первый раз после того случая, который перечеркнул всю его жизнь. Кровавым градом его долбили жуткие воспоминания о случившейся здесь трагедии. Мужчина ткнулся носом в варежку, силясь не заплакать. Вдруг опять, как тогда, в первую их встречу, он почувствовал человека за спиной. Он не стал оборачиваться, не было необходимости, просто сказал.
- Что ты тут забыл?
Устин грустно поравнялся с человеком, потом спустился пониже, к гордо стоящему осокорю, посаженному Анисимом на могиле Марьи Вороновой. Деревце было ещё не большое, худенькое, но уже такое великое и знаменитое. Морозов взялся рукой за его ствол, на земле поблёскивал красивый ножик. В руках у Устина был топор.
«А моё деревце стало уже подгнивать», - с грустью подумал Устин.
Фрол озадачено смотрел на своего «друга», который буквально преследовал его по пятам.
Устин размахнулся и попытался ударить топором ствол дерева. Фрол помешал, столкнул его, они оба чуть не упали вниз, с обрыва. Фрол придавил Устина к скале.
- Что это ты творишь, черт? – бешено заорал он, - Никогда больше, не смей! Слышишь? Это не твоё дерево, это дерево не веры, это дерево моей надежды!
Устин ошарашено уставился на Курганова:
- Откуда ты знаешь, телец? - и вспомнил свой приступ паники в поле, на сеновале, - На что тебе надеяться, дурак! Они никогда тебе не простят. Никогда!
Фрол стал сдавливать шею Устина.
- Заткнись, заткнись. Как ты можешь знать всё на свете? Мир он такой большой, а ты…ты такой червь в этом мире, ты стервятник, вот ты кто…Которого надо уничтожить.
- Как и ты, - страшно хрипел Устин, задыхаясь, - Ты такой же как я – убийца! Твои руки тоже в крови.
- Нет, Устин! Я не такой, как ты! Таких, как ты в мире по пальцам пересчитать можно, мало вас тварей, осталось. И я ещё одного порешу.
Шея захрустела под стальными руками Курганова.
В последние секунды своей жизни Морозов вспоминал, как молодая Серафима жадно целовала его и дрыгала ножками, как висела на его шее, когда он возвращался домой с новым пленным-красным, которого в последующем, до смерти будут пытать. А Серафима будет стоять возле домика, наблюдая за страшными мучениями пленного и неистово смеяться.
- Костя… - глухо прозвучало последнее слово умирающего Жукова.
Матовые глаза Фрола стали снова безразличными. Он поднялся и ногой столкнул тело в Светлиху. Потом вздохнув полной грудью, он спустился в деревню и, не дожидаясь тысячного «Понял?», увёл Степаниду у Захара, прямо из-под венца. Также как Устин не понимая, зачем и кому это было надо.
Автор: Комар Нервный Кокаинист
Фандом: Тени исчезают в полдень
Пейринг: Фрол Курганов/Устин Морозов
Саммари: надеюсь, что все помнят притчу, если нет, первая часть здесь www.diary.ru/~anasasolnce/p163084547.htm

Сняли бушлаты, на берег сошли,
Переодевшись в кожанки.
Сами потом по этапу пошли
Стылой зимой, летом жарким…
(А. Розенбаум «Слева забор, справа забор»)
III
Фрола раздражало чересчур правильное произношение чужака и не всегда понятный всем зеленодольцам южный акцент. Его выводила из себя одна особенность в работе Устина, вроде бы и трудится как все, а всё равно, будто через себя переступает с каждым взмахом косы. Ещё Курганову не нравилось его выражение лица, когда тот прикуривал папиросу, будто в жизни ничего хуже не курил. Всё это и многое другое настораживало Фрола, он не мог расслабиться в присутствии Морозова, был всегда начеку.
IV
Двое мужчин, молча, возвращались с сенокоса домой, тропинкой, по которой никто больше не рискнул бы идти.
Но к чудачествам этой странной парочки все уже давным-давно привыкли. Зеленодольцы уже и не пытались уловить в их поведении и толику логики. Только Захарку всё свербило:
«Когда это они успели так сдружиться?».
Но на этот вопрос он никогда бы не получил ответа… Потому, что реальной дружбы между этими двумя никогда не было, только постоянный жалящий страх, опостылевший обоим шантаж и какая-то постоянно зудящая и разъедающая их изнутри боль, которую только они могли понять друг в друге.
Тропинка выводила к дому одного из них, но для другого это была не близкая дорога к жилищу. Мужчина пониже шел на несколько шагов впереди своего попутчика, который плелся, низко склонив голову, смотря себе под ноги, будто провинившийся школьник.
Фрол прекрасно понимал, что неспроста, прижимистый человек, всегда одетый в чёрное, слегка коснулся лезвием косы его сапога, преграждая дорогу там, на поле; неспроста посмотрел своими гадючьими глазами, неспроста махнул головой в сторону тропки, по которой ему следовало пойти..
Стоял знойный июльский день, туч не предвиделось. Пот с мужчин лил ручьём. Спастись от жары можно было, только укрывшись в прохладном, преющем стогу сена. Устин бухнулся в стог, и, вытащив одну соломинку, стал нажевывать её во рту, он отвернулся от попутчика, рассматривая бескрайние поля неродного края. Делать было нечего, как покорный раб, Фрол тоже упал в скатанные колосья, недалеко от Устина.
- Хорошо, Фрол Петрович? – как-то невесело протянул Морозов.
- Чего хорошего? – идентично своему оппоненту ответил Курганов.
Устин усмехнулся и посмотрел на Фрола…понимающе.
- Действительно, ничего хорошего, - сказал он, выплюнув соломинку и повернувшись к Фролу. Большие мозолистые руки Устина, когда-то чистые, холеные и белые, ломали пучки золотых колосков.
- Я все смотрю, что ты на Наташку засматриваешься…- изо всех сил стараясь скрыть ненужные чувства, начал Устин.
- На какую Наташку? – сказал Фрол, презрительно отвернувшись от собеседника.
Устин закатил глаза и погрубевшим голосом ответил:
- На Меншикову!
Морозов пристально рассматривал лежащего перед ним мужчину. Глаза у Фрола были закрыты. От странного вопроса, он лишь поджал полные губы, по всему было видно, что этот разговор не по душе Курганову, но выхода у него не было.
- Ты это брось! Зачем тебе эта соплюха, вон Стешка от тебя глаз оторвать не может, - прошептал Устин и вдруг резко замолчал, вспоминая гордые затуманенные Наташкины глаза.
- На что мне Стешка? Она с Захаркой гуляет! – без особого интереса протянул зеленодолец.
- Разве тебя это может остановить? Что тебе с того? Да, разве тебя это может остановить, Фрол? – завораживая хриплым придыханием, проговорил коварный внушитель в ухо равнодушно лежащему мужчине, с хитрецой произнося последнее предложение, чтобы оно дошло туда, куда надо.
Фрол задышал сильнее, посмотрел в глаза мучителя.
- Я не буду…Нет. Я не хочу, - слабо аргументировал свой отказ Фрол, приподнявшись на руки, попятился подальше от чужеземца.
- Фролка, помнишь наш разговор? Ты же меня тогда понял? Понял? – сверкая злющими глазами, переспросил Устин.
- Зачем тебе то это? – вскрикнул Курганов.
Вопрос раздался колокольным звоном в голове Морозова, в висках заколотили маленькие молоточки, в глазах заметлесило, он сморщился и уткнулся лицом в солому.
Филипп, Демид и Серафима заговорили в памяти Устина, перебивая друг друга. Уже было не разобрать, кто говорит:
«Я дам тебе половину моей веры, да смотри, не растеряй...», – говорил в пол тона Филька, боясь чужих ушей на далеко оставшихся болотах.
«Надо бороться за своё…»,- ревел чужими словами Демидка, впиваясь рукою в плечо Устина.
«Я посажу семена, взойдут ровные ростки один к одному…», - лепетал молодой, теплящий надежду голос, его тогда ещё любимой жены.
« И надо ждать, ждать, ждать» - три голоса вопили хором , а под конец слились в один Фролов.
Мужчина взялся руками за уши, его стало лихорадочно трясти, ноги бились о землю. Фрол силой пытался успокоить его, прижимая руками его плечи к земле. Всем телом он навалился на него и стал кричать:
- Устин! Устин!
Приступ стал отступать, судорога прошла. Устин был весь в холодном поту.
Этот недуг случился с Устином из-за того, что он и сам не знал ответ на вопрос, который задал Фрол. Он не знал, зачем делает то, что делает, кому это вообще надо и есть ли от этого хоть какая-нибудь польза. Он не чувствовал поддержки. День ото дня он понемногу просто сходил с ума от неизвестности. Тучи сгущались над его фальшивым миром, все надежды таяли. И веры, веры уже совсем не оставалось. Она исчезла, он растерял её на пути вредительства этому предательскому миру, на пути убийства… И уже никакая сила не человеческая, не какая-либо другая не смогли бы её вернуть. Но всё же, надо было продолжать эту комедию, он слишком многим пока должен в этой жизни. Собравшись с силами, он пришел в себя.
Успокоившись, но всё ещё хрипло дыша, - тридцатипятилетний Устин сказал Фролу, сжимая его руку:
- Ты сам знаешь. Вспомни, чего тебе Захарка в жизни сделал! – продолжил, не потеряв, еще однако, свои излюбленный тон, который был ясен всем, даже Илюшке Юргину, который сам за словом в карман никогда не лезет. Отпустив тяжелый кулак, - Ну, вспомнил?
А Фрол никогда и не забывал…
- Я то помню! А тебе он что сделал?
Устин скривил губы, грозя черно-жемчужными глазами.
- Не надо больше этих допросов мне устраивать. Понял!
С трудом он попытался подняться на ноги, но не смог. Дрожь до конца ещё не прошла. Тогда Фрол взял его на руки и понес к дому Морозовых.
V
Наступила осень, ноябрь, снег уже лежал по колено.
Фрол стоял на Марьином Утесе, в первый раз после того случая, который перечеркнул всю его жизнь. Кровавым градом его долбили жуткие воспоминания о случившейся здесь трагедии. Мужчина ткнулся носом в варежку, силясь не заплакать. Вдруг опять, как тогда, в первую их встречу, он почувствовал человека за спиной. Он не стал оборачиваться, не было необходимости, просто сказал.
- Что ты тут забыл?
Устин грустно поравнялся с человеком, потом спустился пониже, к гордо стоящему осокорю, посаженному Анисимом на могиле Марьи Вороновой. Деревце было ещё не большое, худенькое, но уже такое великое и знаменитое. Морозов взялся рукой за его ствол, на земле поблёскивал красивый ножик. В руках у Устина был топор.
«А моё деревце стало уже подгнивать», - с грустью подумал Устин.
Фрол озадачено смотрел на своего «друга», который буквально преследовал его по пятам.
Устин размахнулся и попытался ударить топором ствол дерева. Фрол помешал, столкнул его, они оба чуть не упали вниз, с обрыва. Фрол придавил Устина к скале.
- Что это ты творишь, черт? – бешено заорал он, - Никогда больше, не смей! Слышишь? Это не твоё дерево, это дерево не веры, это дерево моей надежды!
Устин ошарашено уставился на Курганова:
- Откуда ты знаешь, телец? - и вспомнил свой приступ паники в поле, на сеновале, - На что тебе надеяться, дурак! Они никогда тебе не простят. Никогда!
Фрол стал сдавливать шею Устина.
- Заткнись, заткнись. Как ты можешь знать всё на свете? Мир он такой большой, а ты…ты такой червь в этом мире, ты стервятник, вот ты кто…Которого надо уничтожить.
- Как и ты, - страшно хрипел Устин, задыхаясь, - Ты такой же как я – убийца! Твои руки тоже в крови.
- Нет, Устин! Я не такой, как ты! Таких, как ты в мире по пальцам пересчитать можно, мало вас тварей, осталось. И я ещё одного порешу.
Шея захрустела под стальными руками Курганова.
В последние секунды своей жизни Морозов вспоминал, как молодая Серафима жадно целовала его и дрыгала ножками, как висела на его шее, когда он возвращался домой с новым пленным-красным, которого в последующем, до смерти будут пытать. А Серафима будет стоять возле домика, наблюдая за страшными мучениями пленного и неистово смеяться.
- Костя… - глухо прозвучало последнее слово умирающего Жукова.
Матовые глаза Фрола стали снова безразличными. Он поднялся и ногой столкнул тело в Светлиху. Потом вздохнув полной грудью, он спустился в деревню и, не дожидаясь тысячного «Понял?», увёл Степаниду у Захара, прямо из-под венца. Также как Устин не понимая, зачем и кому это было надо.
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...

Эдвард такой персонаж, которому надо сонеты посвящать!
Но почему-то его заценил очень узкий круг фанатов, я ни то, что стиха по нему найти не могу, но даже фика и какой-нибудь отфотошопиной картинки или аватара!

У меня, естественно не сонеты, но всё же я посвящаю свои стишки Эду Сеймуру в исполнении Макса Брауна (из сериала Тюдоры) и немного Неду Сеймуру из фильма "Малышка Бесс", а оба эти персонажа составляют одного Графа Хартфорда Эдварда Сеймура

Маленький экскурс по ударениям:
СУррей
ТЮдор
ГОвард
САрри
ХАртфОрд

Волку посвящается.
Граф Суррей некогда сказал, что Волку Львом не стать…
Где Генри Говард ныне тот? А Волк уже привык на троне восседать!
Не королевских он кровей, да разве ж в этом суть?
Он похитрее королей, успевший в страшный час, от плахи улизнуть!
Умнее многих лютеран, не признавал обет,
Тем самым лихо избежал преследовавших бед.
Племянника лелеял, как зверь свое дитя,
Но шибко не любил, в последний день лишь в этом, себя чуть-чуть виня…
Когда же блудная жена потомство принесла,
Без лишних слов сказал ей: «Ну, молодец, жена!»
«Как назовешь ребенка ты?», - спросил он сгоряча.
«Томас!» - она вздохнула гордо. Потухла вдруг свеча.
«В честь братца – адмирала, куда ж мне до него?» -
В сердцах обдумывал слова любимой, всё равно.
Протектор-Лорд понурил взор и грустно размышлял.
К делам семейным интерес его давным-давно пропал.
Куда же делась пылка страсть к Анюточке его?
Разбилась о гарем любовников её…
Когда сестрица Джейн пошла под злой венец,
Брат был безмерно рад найти пару колец.
Над Сеймурами разгорелась пятиконечная звезда
Эд и в королевский замок, и во двор ворвался не спеша.
Умелый, хитрый интриган, он с молодых годов
Смог Генриху стать приближенней остальных врагов.
Душою все же мягок, и даже где-то глуп,
Он встал на сторону толпы, и получился кнут,
Которым Кромвеля связали и кинули в тюрьму.
Зря это, ведь реформу не сделать одному.
Когда сестра рожала, он переживал всю ночь:
«Дуреха, не принесла бы ненужную всем дочь!».
Разнесся по дворцу детский слабый плач,
И фрейлина шепнула в ухо: «Пусть отдохнет палач…»
Сбивая ноги, торопясь, сказать благую весть,
Бежал и радовался он: «Ведь, Бог на свете есть!»
Король в улыбке засиял, дождался сына он,
А Джейн-бедняжка умерла, ей от семьи поклон.
Когда же принц, наследник трона смертельно заболел
Стремглав принесся дядя - к кроватке подлетел.
О, Эдвард, бедное дитя, лежал он весь в поту.
Лорд Хартфорд на коленях молился за него в неистовом бреду.
Забыл монарх об этом, когда в тринадцать лет,
На эшафот отправил дядю Эда.
Потухнул в королевстве свет…
Автор Комар Нервный Кокаинист
(22.08.11)
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
Мняяяям! Какой-то непонятный стих получился. Маньячно-вампирский. Эд у меня стремительно трансформируется в Кромвеля, потом в Мотта!
Больше не буду с пьяных глаз писать
Посвящается красавице принцессе Марии Тюдор - вожделение всех мужчин!))

Мария...
Чрез залы, дубовый паркет
Увидел он знакомый силуэт…
Красивей дамы на балу уж нет,
И неприступней, помни Эд!
Корсет сжимает плотно грудь, ей дышится с трудом.
А маскарад в разгаре, веселья полон дом...
О, Боже, как она нежна,
Совсем девчонкой вышла в свет.
А кожа – белая стена
Прекрасней в мире нет.
Зачем пришла она сюда? Отец её осел!
Неужто думал, что её красой не буду я сражен?
Я подхожу все ближе, к сну, к виденью моему.
Прекрасна дева стой, постой, не уходи во тьму.
Я за тобою побегу, точь-в-точь моя стрела
Ну, подожди ещё чуть-чуть, не отводи глаза…
Ну, не привык я так о чувствах своих петь,
Да, и вообще я слишком стар, мне очень много лет!
Почти отец я для тебя, но все ж схожу с ума…
Твой гордый, властный взгляд отравит, как змея.
И пусть я ярый протестант, о нет, я не уйду!
И в спальню тихо, чуть дыша, к тебе я загляну…
Нет, не прогонишь, знаю я, я чувствую твой пульс,
Он до предела бьется в теле, им я и напоюсь.
Автор Комар Нервный Кокаинист.
Больше не буду с пьяных глаз писать

Посвящается красавице принцессе Марии Тюдор - вожделение всех мужчин!))

Мария...
Чрез залы, дубовый паркет
Увидел он знакомый силуэт…
Красивей дамы на балу уж нет,
И неприступней, помни Эд!
Корсет сжимает плотно грудь, ей дышится с трудом.
А маскарад в разгаре, веселья полон дом...
О, Боже, как она нежна,
Совсем девчонкой вышла в свет.
А кожа – белая стена
Прекрасней в мире нет.
Зачем пришла она сюда? Отец её осел!
Неужто думал, что её красой не буду я сражен?
Я подхожу все ближе, к сну, к виденью моему.
Прекрасна дева стой, постой, не уходи во тьму.
Я за тобою побегу, точь-в-точь моя стрела
Ну, подожди ещё чуть-чуть, не отводи глаза…
Ну, не привык я так о чувствах своих петь,
Да, и вообще я слишком стар, мне очень много лет!
Почти отец я для тебя, но все ж схожу с ума…
Твой гордый, властный взгляд отравит, как змея.
И пусть я ярый протестант, о нет, я не уйду!
И в спальню тихо, чуть дыша, к тебе я загляну…
Нет, не прогонишь, знаю я, я чувствую твой пульс,
Он до предела бьется в теле, им я и напоюсь.
Автор Комар Нервный Кокаинист.
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
Ну этот, я сразу предупреждаю - по плоше! ну какой уж есть, мне лично только первое и 3-е четверостишие нравится.
Опять Эдвард Сеймур, ему одному
и немного Кетрин Говард! В первый день их встречи, вай, как он на неё пошло посмотрел. И тогда, когда её казнили, он стоял там, рядом! Мииило так!

Эдварду…
Красивый падонок с улыбкой лживой
Плавно идет в лисьи шкуры одетый.
Белокурые локоны, как у сестрицы милой.
Братоубийца, змеёю на шее пригретый.
Юношей в замок, во двор приближенный,
Тот час же, испорчен был Генрихом Тюдором.
На ложь и презрение близких людей обреченный,
Ни секунды не сожалея о выборе сделанном…
Что тут поделать, такой уж гонор,
Не рыцарь, не паж, не король, не боец.
Но все же, рискнул и разбил шахматы поровну…
На белых и черных, такой вот падлец.
Дружить с Брендоном больше не стоит,
Лучше вновь заслужить доверие у католичества…
Гнусных Полов английская земля упокоит…
И Кетрин Говард, если на то будет воля Его Величества.
За свои ошибки отвечу по совести,
Исправляюсь, как следует, как с женой оговорено…
Сам возжелал юную королеву, пресекая все вольности,
Быстро обжегся - красиво подстроено.
Чарльз умирает. На Тайном Совете Эд главный.
Графу льстит несправедливое, новое звание.
Скоро переворот грядет непредсказуемый, верный,
Но Эдварда не пугает это непоколебимое знание…
Больше нет смысла скрывать свою веру.
При сильным ударом священник пал на пол.
Теперь все епископы почувствуют серу.
К власти идет протестантский оратор...
Король Генри при смерти. Все пред Эдом склоняются.
Чувство экстаза – быть служителем Родины верным!
Ему несказанно всё это нравится,
Что ж, это уже привычка – по собственной воле быть первым.
Автор Комар Нервный Кокаинист.
(22.08.11)
Опять Эдвард Сеймур, ему одному


Эдварду…
Красивый падонок с улыбкой лживой
Плавно идет в лисьи шкуры одетый.
Белокурые локоны, как у сестрицы милой.
Братоубийца, змеёю на шее пригретый.
Юношей в замок, во двор приближенный,
Тот час же, испорчен был Генрихом Тюдором.
На ложь и презрение близких людей обреченный,
Ни секунды не сожалея о выборе сделанном…
Что тут поделать, такой уж гонор,
Не рыцарь, не паж, не король, не боец.
Но все же, рискнул и разбил шахматы поровну…
На белых и черных, такой вот падлец.
Дружить с Брендоном больше не стоит,
Лучше вновь заслужить доверие у католичества…
Гнусных Полов английская земля упокоит…
И Кетрин Говард, если на то будет воля Его Величества.
За свои ошибки отвечу по совести,
Исправляюсь, как следует, как с женой оговорено…
Сам возжелал юную королеву, пресекая все вольности,
Быстро обжегся - красиво подстроено.
Чарльз умирает. На Тайном Совете Эд главный.
Графу льстит несправедливое, новое звание.
Скоро переворот грядет непредсказуемый, верный,
Но Эдварда не пугает это непоколебимое знание…
Больше нет смысла скрывать свою веру.
При сильным ударом священник пал на пол.
Теперь все епископы почувствуют серу.
К власти идет протестантский оратор...
Король Генри при смерти. Все пред Эдом склоняются.
Чувство экстаза – быть служителем Родины верным!
Ему несказанно всё это нравится,
Что ж, это уже привычка – по собственной воле быть первым.
Автор Комар Нервный Кокаинист.
(22.08.11)
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
Точно также, стих, посвященный Эду и ещё одному моему любимому персу-поэту Графу Суррею, Генри Говарду.
Две последние строчки моего произведения, как дань уважения его творчеству!

Эдвард Сеймур Генриху Говарду
Генри, ты лжешь, что я тряпка безмозглая.
Не рыцарь бесстрашный, не дворянин.
Зато жажда жизни во мне невозможная,
Не такой горделивый, как ты сукин сын.
Ты говоришь, что не из знатного рода я,
Ты говоришь, что я сын пастуха…
Зачем ты так врешь?
Ведь ещё за обедом, ты подливал мне в стакан коньяка.
Взгляд твоих глаз, твои колкие фразы
Бьют прямо в сердце, взяли в тески.
Как же блестят в лунном свете одежд твоих стразы,
Как горячи твои пылкие губы, как в раскаленной пустыне пески.
Можешь обманывать всех сколько хочешь.
Я даже глазом не поведу.
Бей, оскорбляй, унижай, всё равно не соскочишь!
Я всё равно тебя проведу.
А по ночам, я же знаю, что снится
В спальне холодной графу Сарри,
Что под руками твоими кожа моя лоснится,
И пылко слились мы в пьяном угаре.
Пальцы касаются золотистых волнистых волос,
Стон мой какой-то женственный, кроткий,
Но вдруг просыпаешься ты от отравленного сна, метлесящих полос,
И перекрещиваешься, обвиняя меня в трюкачестве ловком.
Верно всё, это глаза мои тебе подсказали,
Со мной шутки плохи, не доверяй мне!
Автор Комар Нервный Кокаинист.
(22.08.11)
Две последние строчки моего произведения, как дань уважения его творчеству!


Эдвард Сеймур Генриху Говарду
Генри, ты лжешь, что я тряпка безмозглая.
Не рыцарь бесстрашный, не дворянин.
Зато жажда жизни во мне невозможная,
Не такой горделивый, как ты сукин сын.
Ты говоришь, что не из знатного рода я,
Ты говоришь, что я сын пастуха…
Зачем ты так врешь?
Ведь ещё за обедом, ты подливал мне в стакан коньяка.
Взгляд твоих глаз, твои колкие фразы
Бьют прямо в сердце, взяли в тески.
Как же блестят в лунном свете одежд твоих стразы,
Как горячи твои пылкие губы, как в раскаленной пустыне пески.
Можешь обманывать всех сколько хочешь.
Я даже глазом не поведу.
Бей, оскорбляй, унижай, всё равно не соскочишь!
Я всё равно тебя проведу.
А по ночам, я же знаю, что снится
В спальне холодной графу Сарри,
Что под руками твоими кожа моя лоснится,
И пылко слились мы в пьяном угаре.
Пальцы касаются золотистых волнистых волос,
Стон мой какой-то женственный, кроткий,
Но вдруг просыпаешься ты от отравленного сна, метлесящих полос,
И перекрещиваешься, обвиняя меня в трюкачестве ловком.
Верно всё, это глаза мои тебе подсказали,
Со мной шутки плохи, не доверяй мне!
Автор Комар Нервный Кокаинист.
(22.08.11)
понедельник, 22 августа 2011
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
еееееее, клип! я нашла клиииииииип!!!!! ну хоть кто-то ещё этим озабочен)))))) Устишаааааа, всё, пошла фик писать!!!!
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
19.08.2011 в 03:01
Пишет Мастер Боевой Линейки:Ты бездушная скотина, если не плакал на этом моменте (с)

- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
Мария и Юстас!














- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
Потырено с Тумблера 
hevansiminheaven:
Catherine of Aragon:

Anne Boleyn:

Jane Seymour:

Anne of Cleves:

Katherine Howard:

Catherine Parr:


hevansiminheaven:
Catherine of Aragon:

Anne Boleyn:

Jane Seymour:

Anne of Cleves:

Katherine Howard:

Catherine Parr:

- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...



пятница, 19 августа 2011
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
жуви-жуви))))
У меня проснулся жуткий аппетит, вон чё этот мужик со мной делает


У меня проснулся жуткий аппетит, вон чё этот мужик со мной делает



- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
Парочка близняшек с очень интересными отношениями из фильма Дом восковых фигур!
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
четверг, 18 августа 2011
- По телевизору говорят, что жестокость это плохо... - Не жестокость, а жесть и кость. Потому что жесть ржавеет, а кость ломается...
20.07.2011 в 20:19
Пишет Galla-viuga:Фик по фэндому д'Aртаньян и три мушкетера
Автор: Galla-viuga
Фэндом: д'Aртаньян и три мушкетера
Название: Тайна
Пейринг: Атос/ д'Aртаньян
Рейтинг: PG-13
Жанр: слеш в стихах
Размер: Мини
Пальцы по коже…
В сторону прочь мушкет,
Он лишний.
И ждать не можем.
Гасконское счастье на склоне лет,
Горячий мальчишка.
Трепещут ресницы…
Господину Тревилю не скажем,
Пусть будет тайна.
Кажется снится…
Граф – неудачник со стажем,
Влюбился случайно…
Подвески – в отсвете…
До боли зубной сжимаю объятья,
Не разорвать.
Паучьи сети,
Кардиналу во след – проклятья,
Им не понять.
Свеча трепещет…
В ночной тиши таится коварство,
Я буду рядом.
А кровь всё хлещет,
Твой ломкий голос сейчас – лекарство,
Он то, что надо.
И страх потери…
Такой, что сердце частит, как в пляске.
Гулки удары,
Я глупо верю,
Что будем вместе, отринем маски,
Мы в этом правы.
Нежны касанья…
Щекоткой перья широкой шляпы,
Ты счастлив тоже…
С вина бутылкой садимся на пол…
Пальцы – по коже…
URL записиАвтор: Galla-viuga
Фэндом: д'Aртаньян и три мушкетера
Название: Тайна
Пейринг: Атос/ д'Aртаньян
Рейтинг: PG-13
Жанр: слеш в стихах
Размер: Мини
Пальцы по коже…
В сторону прочь мушкет,
Он лишний.
И ждать не можем.
Гасконское счастье на склоне лет,
Горячий мальчишка.
Трепещут ресницы…
Господину Тревилю не скажем,
Пусть будет тайна.
Кажется снится…
Граф – неудачник со стажем,
Влюбился случайно…
Подвески – в отсвете…
До боли зубной сжимаю объятья,
Не разорвать.
Паучьи сети,
Кардиналу во след – проклятья,
Им не понять.
Свеча трепещет…
В ночной тиши таится коварство,
Я буду рядом.
А кровь всё хлещет,
Твой ломкий голос сейчас – лекарство,
Он то, что надо.
И страх потери…
Такой, что сердце частит, как в пляске.
Гулки удары,
Я глупо верю,
Что будем вместе, отринем маски,
Мы в этом правы.
Нежны касанья…
Щекоткой перья широкой шляпы,
Ты счастлив тоже…
С вина бутылкой садимся на пол…
Пальцы – по коже…